Мирсай Амир - Рыбацкие байки

Но что такое? Почему он замер? И в глазах — испуг. Что с тобой, Фаниль?

— Коряга! — выдохнул он наконец.— Черт бы ее побрал. И блесен нет!

Не успел я утешить его — найдем, мол, лишнюю блесну в загашнике, — как вдруг его катушка, поставленная на тормоз, громко затрещала. Фаниль вскочил— лодку сильно качнуло — и дурным голосом закричала — Рыба!

Мы снова бросили на произвол судьбы свои снасти и стали помогать нашему товарищу. Рыбина оказалась на этот раз таких размеров, что ее можно было назвать акулой. По нашей команде Фаниль то подтаскивал ее к лодке, то отпускал, водил па леске, как на поводке (мучил, говоря рыбацким языком) пока наконец минут через пятнадцать не вывел наверх из глубины. Это была щука. По размерам точь-в-точь такая, что унесла в своих зубах моего золотисто-желтого карасика. Длиной — в половину лодки. Вот когда пригодятся пролежавшие три года без дела сачок, в который можно упрятать теленка, и надежный железный крюк. Тут уж я стал командовать:

— Не спешить! Теперь она от нас не уйдет!.. Сейчас мы ее под горло крюком!.. Хоп!.. Все!..

И вот она уже нахально разлеглась во всю длину своего могучего тела на дне лодки. Стой! А почему у нее две блесны? Одна в пасти, а другая под нижней челюстью... Неужели эта та самая, с карасином?!

Такая нелепица может прийти в голову только рыболову!

Фаниль, совсем по-детски задохнувшись от радости, вскричал:

— Братцы, глядите, эта щука с часами!

С часами?! Я вспомнил рассказ деда Латыпа.

— Постой! Дай-ка мне. «Нашему сверстнику Латыпу. Поздравляем с 60-летнем»...— прочитал я на задней крышке и осмотрел находку,— Все-таки не устоял, значит, перед соблазном старикан?

Удивительным было то, что часы шли! Я сверил их со своими — минута в минуту. И календарик показывает сегодняшнее число. Вот они какие, наши чистопольские часы! С автоматическим подзаводом, в водозащитном корпусе, с календарем!

Я тут же рассказал Азату и Фанилю историю щучьих часов. И еще о том, что дал слово деду Латыпу свести его с журналистом, которому он может рассказать обо всем, что его волнует.

В тот день мы еще ловили и поймали много рыбы, но говорить об этом после того, как описано столь чрезвычайное происшествие, уже неинтересно. Хочется добавить только несколько слов о Фаниле. Когда мы стали собираться, он достал из своего рюкзака пузырек с какой-то темно-зеленой жидкостью.

— Друзья! — торжественно сказал Фаниль.— У меня припасен для вас один сюрприз. Я нарочно не развязывал рюкзак до сих пор — боялся, что вы плюнете на спиннинги и начнете ловить на кольцо. Перед вами конопляное масло.

Вот он какой, наш Фаниль. Сказал: «Найду конопляное масло!» — и нашел. Но не у нас в Татарстане нашел — ему привезли его с Кавказа.

Фаниль, оказывается, прощупал проблему татарской конопли со всех сторон. Ему объяснили, что в аспекте сегодняшних достижений сельскохозяйственной науки, учитывая экономику, наши земли нет смысла занимать под коноплю.

Ладно. Тем не менее конопляное кавказское маслице мы испытаем на деле. А пока... надо спешить на остров рыболовов к деду Латыпу. То-то обрадуется старик чудесному возвращению его часов!

На остров рыболовов мы приехали втроем, а уехали вдвоем. Фаниль, как я и ожидал, остался у деда Латыпа. На следующий день уехал и Азат, но зато вскоре из Москвы вернулся Тази. И тут снова появился Фаниль со своим пузырьком конопляного масла. Надо же было испытать силу этого снадобья на практике!

Предстоял последний в этом сезоне выезд на рыбалку. Махмут объявил, что поедет с нами. Попробовали мы отыскать Мухаметшу — хотелось собраться всем вместе,— но оказалось, что он еще не вернулся с берегов Черного моря.

Прощальный выезд на Волгу был на редкость удачным. Рыбный урожай собрали мы в тот день богатейший. То ли конопляное масло действовало, то ли просто место оказалось хорошее — не знаю уж, на чей счет записать нашу удачу. Важно, что она была. Даже Махмут выловил три килограмма! О себе и Тази я и говорить не стану! А Фаниль-то, Фаниль! Забросит и, сосчитав до двенадцати, даже не дождавшись клева, тащит рыбу за рыбой! Таскает и громко смеется от радости, удивляясь самому себе — как это, мол, у меня так здорово получается!

Раз десять подряд он выкинул этот фортель. В результате пятнадцать килограммов превосходной рыбы! Такие замечательные, такие симпатичные, милые лещи!

Радостные, прощались мы с Волгой. Каждый был доволен. Рыболовная лихорадка утихла в крови. В сердце просыпалась другая страсть — страсть к работе.