Владимир Марченко: Три горсти земли

С той поры повелось. Кормит чужую семью мужчина, из кожи лезет. Плохим не хочет прослыть и жадным. А Лежебокины стали потихоньку богатеть. Перепродают мужиковы подарки без зазрения совести. Вороты новые поставили, крышу на пригоне металлическую приладили, а в городе квартиры купили, европейских ремонт во всех уборных сделали. Требуют, чтобы больше вёз.

– Взялся нам помогать, так помогай, а не хитри. Других хлебных приятелей найдём за морем-окияном и дружиться станем с ними. Во всех газетах по всем каналам пропиарим про твою скупердяйскую натуру.

Возит мужик продукты питания, вещи свои из дома тырит, боится печатной огласки. Напишут ведь, оболгут с ног до головы. А потом ничем не докажешь, что от своих кровинок отрывал, а этим возил возами.

Долго ли коротко ли, а надсадился мужчина на работе крестьянской и чахнуть стал. Дети ещё не отделились, но и работали в поле не в полную силу. Однажды лето было горячее и посевы пожгло. Урожай слабый вышел. Поехал мужчина за помощью к своим друзьям, чтоб занять чего-нибудь.

Ищет по деревне дом под белым железом, а найти не может. Стоит дворец на трёх уровневых этажах. Машины иностранного производства у ворот кучкуются. Звонит мужчина, а его и во двор не пускают, собаками облаивают злобно. Никто не вышел, чтобы подудеть на радостях в соловьи. Чего его встречать, коли приехал на пустой телеге.

Пришел мужичок по имени Додя в хату. Руки помыл. Порядок наводил в свинарнике. Привычка такая с детства, как встанет, глаза не продрал, а бежит в сарайку. К обеденному столу сел в задумчивом ожидании. Его жена по имени Кэтрин поставила на стол миску с борщом, кинула поверх шлепок сметаны из ложки, встала спиной к печи, засунув большие руки за фартук. Мужичок по имени Додя не заторопился хватать ложку, не потянулся к хлебнице, а губы смухортил, как куриная гузка. Кэтрин протяжно вздохнула, быстро шагнула к шкафику навесному. Перед Додей возник стаканок граненый. Нынче таких не выпускают даже в Италии. В кухне запахло сивушными маслами и янтарной кислотой. Мужичок сгрёб посудинку, присосался к ней губами и отцедил вовнутрь половину жидкости, яростно цапнул ложку и попёр борщец, попёр, даже сметану- белый айсберг- не растоптал в миске, в красном содержимом, в котором угадывались ломотки болгарского перца, капусты, бруски картофеля, кусочки лука, обжаренного в шкварках свиного сала и подсмашненным толченым чесноком. Когда в глубине миски осталось несколько кусочков чего-то, неважно чего в красноватой жиже, Додя соснул из стаканка остатки, зачистил миску и двинулся на блюдо с холодцом, сваренного из гусиных потрохов, свинячьих ног и головы. Содержимое было добротно порезано, а не перекручено, как обычно делают нынешние селянки. Жиру сверху не было. Кэтрин всегда перемешивает холодец перед тем как ему окончательно схватиться, а попутно удаляет листья лаврового дерева. Любой бы медработник и даже лекарь Малахов сказал, что это блюдо нельзя кушать по причине сплошного холестерола, который провоцирует сердечные и даже раковые заболевания. Кэтрин ему бы возразила, дескать, никто еще не смог вывести в лаборатории ни раковых клеток, ни холестериновых бляшек, которые будто бы укорачивают жизнь .Она точно знала, что все болезни возникают от трихомонад, которые в свою очередь провоцируются излучениями земли исходящие из геопатогенных зон. Каждый врач был бы посрамлен и уложен на лопатки доводами и примерами из литературы. Кэтрин верила, что в загранице прежде чем лечить больного обследуют его рабочее место и жилище, чтобы зря не тратить время и лекарства. Человека невозможно долечить до нормального исхода, а не до смерти, пока будет под воздействием излучения, исходящего из недр матушки-Земли. Она полагала, что излучения нужны для того, чтобы народ надолго не задерживался на этом свете, не переводил зря котлеты и баранки.

Холодец Додя ел с горчицей, а иногда и с хреном, который заготавливал по осени. Кэтрин точно знала, что в Сибири корни хрена, листья обладают чудодейственной силой почище хваленого женьшеня. Она также верила и в корень солодки. Лечила себя и детей этими корешками. Даже в банки с огурцами и помидорками толкала листья хрена, ветки укропа, листья вишни. Жаль, что вам не довелось попробовать её самосолов. В компот она клала сушеную тыкву, листья смородины, малины и земляники. Дети у неё росли умными и довольно здоровыми, так как потребляли растения, в котором есть нужное содержание йода, чтобы еще и память не теряли в процессе жизни и нужной учебы в школе и училище.