Николай Шмигалёв - Почти как три богатыря

– Кстати, а вы карты мои не видели? – спросил он, не обнаружив свою, как он ласково называл, «колоду заслуг и достижений». Боялся, что раскусят богатыри, или как минимум, начнут задавать «квадратные» вопросы типа: «А чо за карты?», «А чо зачёркнуты?», «А чо эти, незачёркнутые, на нас так сильно смахивают?» и в том же духе.

– Мы картами костёр развели, – честно, без задней мысли и намёка на подозрение, признался цыган. – А что такое?

– Да нет, ничего, – перевёл дух королевич. – Хотел на досуге предложить в «дурака» перекинуться.

– Я же говорил, свой мужик, до костного мозга свой! – окончательно убедился в «своевдоскусти» нового знакомого Сероволк и хлопнул Полисея по плечу. – Вот вызволим нашу царицу-матушку, тогда и сыграем с тобой в «дурака»-батюшку на вылет.

– Там видно будет, может, и сыграем, – без особого оптимизма переглянулся с Искалибуром королевич, – на вылет!

Видели боги Валгаллии, не желал Полисей «игры на вылет», да ведь слово чести царю Владибору давал, что порешит «мошенников», которые стали его нечаянными спасителями и пришлись рыцарю ко двору его широкой благородной души. А с таким внутренним конфликтом между долгом чести и сердечной благодарностью, как известно, недолго и свихнуться.

Эх, хоть обратно не возвращайся, сокрушённо подумал королевич и посмотрел в чересчур умные глаза Искалибура, единственного из существ, понимавшего его душевные терзания без слов.

Ещё немного поднабравшись сил перед, как им всем хотелось думать, последней схваткой, богатыри, перевернув гостеприимную корзину, выкарабкались на свежий воздух. Пурга к этому времени улеглась, и видимость была на сто баллов (а это гораздо больше чем сто метров).

Подставив лица бодрящему морозному ветру, они размяли затёкшие конечности и спины, наклонами, махами и приседаниями, и собрались уже выступить в поход, как решивший следовать с ними Полисей («Всё равно в ближайшие пару недель я абсолютно свободен!») взобравшись на загорелого коня, чуть с него и не свалился сразу.

– Джентльмены! Плюньте в меня камнем, если это не ледовый дворец! – указал он на кое-что скрытое от глаз «джентльменов» за корзиной воздушного шара.

Богатыри спешно обогнули гондолу и увидели нечто из ряда вон выходящее!

Не доходя нескольких лье до горизонта в призрачных всполохах северно-полярного сияния, словно зловещий айсберг в бликах титанического корабля, переливался всеми цветами радуги величественный ледяной дворец, а из его центра вместо банальнопривычной башни торчала, высоко уходящая в зенит, ось северного полюса, вокруг которой, собственно, и вращалась наша планета.

– Выходит, не врали глобусы древних глобографов, – с замиранием сердца выдохнул Премудрый. – Есть «шампур», на который наша земля насажена. Есть, родимый!

– Нутром чую, братва, это «конечная», – не менее поражённый величественным видом земной «макушки», сказал Сероволк и погладил рукоять ножа, торчавшего из сапога.

– А мне и сказать нечего, – коротко обозначил Царевич и своё присутствие при этом волнующем событии. – Только напомню вам, господа-товарищи, что царицу похищал некто Кин-Кон, приматоподобный гигантопитек, обитающий в этих широтах, который в любую минуту может неожиданно дать о себе знать.

Кин-Кон не стал долго трепать нервы прибывшим спасателям похищенной царицы неизвестностью своего местонахождения и, «лёгок на помине», неожиданно дал о себе знать – на торчащей оси показалась фигурка белой мохнатой обезьяны, которая взобралась на самый верх оси и, обхватив её задними лапами, забарабанила передними по своей раскачанной груди.

– Яш, у тебя зрение получше, глянь, царица не с ним там, – попросил цыгана колдун и размял шею. – А то у нас могут возникнуть сложности при обезвреживании супостата.

– Нет Надежды-матушки не наблюдаю! – отрапортовал Сероволк, просканировав «Лихо-одноглазое» и прилегающую к оси территорию, и хрустнул пальцами, сжав их в кулаки.

– Мужики, вот ещё что, пока не покончим с Кин-Коном и не вызволим царицу, нам надо как-нибудь обозвать операцию, – внёс конструктивное предложение Иван Царевич. – Например, «Тайфун в снежной пустыне» или, нет, надо назвать операцию «Ось зла».

– С какого перепугу мы должны называть наши разборки с этой обезьяной операцией? – не уловил смысла Сероволк. – Брюхо ей вспорем и никакая «операция», никакой хирург ей уже не помогут.

– Ты не в ту степь погнал лошадей Яша. Я совсем другое имел ввиду, – пояснил Иван. – Если облажаемся, или правозащитники животных разнюхают, чем мы тут занимались, мы так и отмажемся, мол, не волнуйтесь вы так, здесь проводилась антитеррористическая кампания под кодовым названием «Ось зла». Я в «Жёлтой берёсте» читал, такая «липа» у других стабильно прокатывает.