Семен Альтов: 224 избранные страницы

Всем известно, кукушке подложить яйцо в чужое гнездо – раз плюнуть! Однажды взяла и снесла яйцо в гнездо воробья.

Вернулся воробей вечером домой и видит: все яйца как яйца, а одно здоровенное, ну, прямо орлиное!

– Так! – сказал воробей. – А ну, воробьиха, поди сюда! Выходит, это правда?!

– Что «правда»? – спросила воробьиха и покраснела.

– А то, что тебя видели с орлом! А иначе откуда у нас в доме орлиное яйцо?!

– Побойся Бога! – закричала воробьиха. – Я не то что на орла, на слонов не гляжу! Как ты мог такое подумать?! – и воробьиха заплакала.

Воробей еще поорал, поорал, а потом подумал:

«А может, она и не врет?.. Вдруг от меня? А что? Вырастет с орла ростом, а глаза и клюв – мои! Все будут говорить: „Ай да воробей! Орел!“»

Не гляди, что уши висят, лапы короткие! Да, из дворняг. Но английской королеве лапу давала! Вот эту, которой сейчас тебе по шее дам. Так что ты, рыжий, держи дистанцию, понял? Отодвиньсь!.. Еще!.. Сидеть!

А была у меня тогда блоха. Ну, доложу тебе, кусачка! Вот такусенькая, кусать нечем, а жрала так – за ушами трещало! Как начнет меня вприкуску – я в вприсядку и к потолку! Не то что шею, горы могла свернуть!

В таком приподнятом состоянии как-то через высоченный забор перемахнула аллюром. Один мужик это дело увидел, обомлел, в дом пригласил. Накормил, напоил, на соревнование выставил.

Ну, мы с блохой там шороху дали! Слышишь, рыжий, мы там врезали прикурить! Этим вычесанным, чистопородным, чуть ли не от английского короля проишедшим, рядом с нами делать нечего было! Они еще на старте землю скребли, а мы с блохой финишную ленту в клочья рвали и дальше неслись! Медаль бы на грудь повесили, да не смогли на мотоциклах догнать!

На какие только соревнования не выезжала! Чью не защищала честь! Само собой, приемы сплошь на высоком уровне вплоть до курятины. Как говорится, из грязи в князи! Шутка ли, единственная в природе скоростная дворняга! Ученые на меня набросились. Целым институтом вцепились. Задумали новую породу вывести – дворняга-экспресс. Слушай, с кем только не скрещивали! Борзые, овчарки, бульдоги, причем не какие-нибудь – все из хороших семей. Ну, нарожала я им, а толку-то?! Во-первых, ради науки, а значит, без любви. Во-вторых, не меня с будьдогом скрещивайте, а блоху с бульдогом – и тигр получится! Единственное, за что меня ругали в печати, – «нет стабильности результатов». Какая стабильность? Когда блоха не кусала, какого лешего я побегу, верно, рыжий? Да хоть бы там мозговая косточка засияла! Материальные стимулы – ерунда по сравнению с моральными. А блоха грызет тебя, как совесть. Цель в жизни появляется и несет тебя через преграды прямиком в светлую даль.

Я тебе вот что скажу: порода, кровь голубая – ничто, пока эту кровь пить не начнут. А так, живешь бесцельно, что хочешь, то и делаешь, а значит, не делаешь ничего. Лучшие годы псу под хвост. Без блохи сто раз подумаешь: «Стоит ли заводиться, а зачем, а куда?» С блохой думать некогда, и, естественно, результат. Вот такие дела, рыжий!

Но в одно прекрасное утро пропала блошечка. Проснулась в холодном поту, оттого что меня не кусали. Дикое ощущение! Не знаешь, куда себя деть. То ли выкрали блоху, то ли переманили. А без блохи я, сам видишь, никто, как и ты. Уши висят, лапы короткие. Барахло! Ну и выгнали в шею!

Но на меня, скажу тебе откровенно, посадить хорошую блоху, я бы знаешь где сейчас была?.. Сегодня четверг?.. В Лондоне на бегах брала б главный приз. Вот так-то вот! А без блохи сам ни в жизнь не почешешься. Правильно сказала одна болонка французская: «Шерше ля блох» («Ищите блох!»).

Никому нельзя верить! Москвичи божились, что возьмут Мыловидову обратный билет до Ленинграда, но в последний момент, сволочи, извинились, мол, не получилось. Игорь Петрович приехал на вокзал в сильном расстройстве. Как любой советский человек в чужом городе без билета, он чувствовал себя заброшенным в тыл врага без шансов вернуться на родину. Он постучал в окошечко кассы условным стуком тридцать пять раз.

– Лишнего билетика не имеете? – безнадежно спросил он кассиршу.

– Остались «эсвэ», будете брать?

– А сколько стоит?

– Двадцать шесть с постелью. Берете?

Мыловидов слышал об этих развратных купе на двоих, но в жизни ими не ездил, потому что вдвое дороже, а командировочным оплачивают только купейный. Но выбора нет. Ночевать негде.

– Черт с ним! Гулять так гулять! – Мыловидов, вздохнув, отдал четвертной и рубль с мелочью.