Евгений Дубровин: К любви - через борьбу

— Ты что, чокнутый?

Думал, значит, что я это по ошибке врезался. И опять играет мускулами, дышит усиленно.

Второй момент я выбрал более удачный. Дождался, пока человек-гора присядет на корточки, опять разбежался и как сигану ему на спину. Гора, здоровенный же человечище, лишь качнулся вперед и слегка достал руками пол. Но ничего, не вышел из себя. Лишь сказал:

— Разминайся подальше, хлюпик.

Глянул я искоса на тренера, а тренер тоже искоса за мной наблюдает: заметил, значит, мои наскоки.

Отдышался я и опять слежу за человеком-горой, удобного момента дожидаюсь. Наконец дождался: Гора одну ногу поставил на скамейку, другую оттопырил как можно дальше и старается пол через скамейку достать. Лучшего и не придумаешь. Разбежался я, со всего маху обхватил оттопыренную ногу и помчался с ней в сторону. От неожиданности человек-гора загрохотал наземь. Ну и рассвирепел он. Схватил меня, как щенка, и запустил в дальний угол. А сам набычился и кулаком мне погрозил: рассердился, значит.

Тут тренер манит меня пальцем. Подхожу, потираю ссадину на локте.

— Зеленки дать? — спрашивает тренер.

— На что она? Мы люди привычные,— отвечаю.

— Вдруг инфекция попалась.

— Я противоинфекционный.

— Шустёр на язык,— говорит тренер.— Ты, парень, не в свою весовую категорию лезешь. Чего ты к Дробышеву привязался? Найди себе, кто пощуплее, и разминайся с ним.

— Тяжело в учении, легко в бою,— говорю.

Отошел и вижу что теперь тренер глаз с меня не спускает. «Ну,— думаю,— заглотал живца». А Гора уже кончил упражнения делать, перешел к бегу. Пробегает мимо меня, а я возьми да сковырнись ему под ноги. Гора так и растянулся чуть ли не поперек всего зала. Вскочил, трясется весь.

— Ты что ко мне лезешь? — кричит, а сам мне руки-ноги выворачивает, как кузнечику, мутузит кулаками. Еле отбили. Упал я на ковер, едва лапками шевелю, а Гора все сердится, все наскакивает.

— Это псих! — кричит.— Его надо изолировать!

Теперь Гора принял все меры предосторожности, и мне ни разу не удалось застать его врасплох. Я просто бежал на Гору трусцой, выставив вперед кулаки. Гора хватал меня за шкирку и кидал в дальний угол. Я вставал, отряхивался от угловой пыли и снова бежал, выставив кулаки. И так раз десять, пока тренер действительно не изолировал меня, посадив на скамейку.

К концу разминки пришел другой тренер, весь в черном: черные брюки, черная рубашка, черные тапочки и черный ремешок от часов. Я в жизни не видел такого черного человека. Вдвоем с белым они склонились над тетрадкой и принялись шептаться и щелкать секундомерами. Потом подняли головы и уставились на меня. Я понял, что разговор идет обо мне, и навострил уши, но слышимость была слабая из-за хруста костей и уханья разминавшегося рядом Горы. Я лишь расслышал два слова: «Страшно моторный».

В общем, меня приняли в секцию борьбы. Через три года я стал чемпионом Европы. Та девушка — моя жена. Человек-гора, мой закадычный друг Вася Дробышев, был шафером на свадьбе.