Шен Бекасов - Банковская тайна

– А зачем?

– Для демонстрации всем желающим технологической мощи нашего банка, – пояснил руководитель пресс-службы.

– А мы-то тут при чем?

– Ваш департамент, Андрей Викторович, находится на острие нашей технологической мощи, – вкрадчивым голосом сказал начальник управления ИТ. – Чтобы изобразить современный банк во всей его красе, нужно показать прежде всего дилинг – с этими вашими терминалами, мониторами, «десками» и телефонными гарнитурами… У вас интереснее всего! Не бухгалтерию же снимать…

– К нам столько раз приезжали телевизионщики, – сказал я. – Одолжите у них материал. А с нас хватит уже видеосъемок…

Руководитель пресс-службы кашлянул.

– Вы не поняли, Андрей Викторович, – пробормотал он. – Эти видеокамеры будут монтировать здесь прямо в стены. Принято решение постоянно транслировать «картинку» с дилинга в режиме реального времени…

– Это как? – обалдел я. – Куда транслировать?

– В Интернет, – раздумчиво проговорил начальник пресс-службы. – На нашем банковском веб-сайте… А еще в отделениях банка мониторы повесим – прямо в клиентских залах. Пусть клиенты видят, как их деньги работают…

– Шоу «За стеклом», – прокомментировали присутствовавшие при беседе трейдеры.

– Бред, – коротко высказался я.

– Это поручение президента, – обиделся начальник управления ИТ. – Элемент «интерактива»! Закупили японскую видеосистему, расширили интернет-канал…

– А вы уверены, что президент имел в виду именно это? – усомнился я. – Я вообще-то под «интерактивом» понимаю несколько другое…

– Можете проверить, – еще больше обиделся начальник управления ИТ.

– И проверю! – сердито отозвался я.

Я вернулся в свой кабинет, кипя и негодуя, и Татьяна Феликсовна устроила так, что с президентом меня соединили мгновенно.

– Разве вам не кажется это удачной идеей? – самодовольно осведомился президент, выслушав меня.

– Видеонаблюдение будет мешать производственному процессу, – твердо заявил я, подобрав, на мой взгляд, лаконичный и основательный аргумент.

– Насколько мне известно, видеонаблюдение в помещениях банка ведется и так, – возразил президент.

– Ну, знаете, одно дело – когда на тебя изредка поглядывает собственная служба безопасности, а другое – когда пялятся все желающие… И вообще, вся эта идея с видеотрансляцией…

– Это свежая идея, Андрей Викторович, – прервав меня, веско произнес президент. – И мне она нравится, между прочим.

– Я, конечно, прошу прощения, но чем же она вам нравится? – возопил я.

Президент помолчал.

– Пусть это останется между нами, Андрей Викторович, – сказал он неохотно. – Но это дело принципа. Кое-кто из наших главных конкурентов на недавней бизнес-конференции позволил себе публичное высказывание… Дескать, они лидируют в технологических инновациях… А мне, Андрей Викторович, не нравится, когда кто-то мнит себя лидером. В этом случае я предпочитаю достойные асимметричные ответы. И эта видеотрансляция «он-лайн» покажет наши технические возможности и полную информационную открытость…

Я слушал президента и осознавал, что дело безнадежно. Глава какого-то конкурирующего банка своими неосторожными словами оскорбил нашего ранимого президента в самых лучших чувствах, и за это полагалась полномасштабная и изощренная месть. И мой многострадальный департамент должен был выступить таким орудием мщения.

В результате впервые на дилинге был введен «дресс-коуд». Только костюмы и иные формы деловой одежды – даже в пятницу (роптание). Запрет на спиртное и съестное на рабочих местах (глухой стон). Реальный, а не номинальный запрет на курение (всхлипы и сухой кашель). Запрет на компьютерные игры (признаки бунта). Свод рекомендаций по удержанию мимики и жестов в рамках приличия (тишина и недоуменный обмен взглядами).

На второй неделе менеджеры пригрозили мне нервным истощением персонала. Сотрудники на рабочих местах начали невольно оглядываться и каменеть лицом. Чтобы быстро перекусить на ходу, некоторые жались к стенам, выискивая «мертвую зону» и опасливо поглядывая вверх, где под потолком видеокамеры взирали на бизнес-процесс. Я и сам стал замечать за собой, что пересекаю зону «видеообстрела» ускоренным шагом, опустив глаза.

Надо было что-то делать.

На третьей неделе была проведена диверсионная спецоперация для подрыва «интерактивного» проекта. Пришлось привлечь мои связи в территориальном управлении Центробанка России, откуда на имя президента пришло предупреждение о возможном нарушении банковской тайны из-за открытого доступа посторонних к отображению ситуации в помещениях банка. Служба безопасности банка тоже была недовольна потерей своей монополии на внутрибанковский видеоконтроль. Президент заколебался.