Аркадий Арканов - Вперёд в прошлое

Спектакль не сходил со сцены в течение десяти последующих лет. А мы с Гришей полетели в разные стороны, оттолкнувшись от нашей творческой дружбы, как от стартовой площадки. Спустя много лет благодаря великому Юрию Никулину мы снова оказались за одним творческим столом. Но это уже было совсем иное творчество, освещенное телевизионным экраном. Я имею в виду «Клуб «Белый попугай». Но до «Белого попугая» еще предстояло долететь...

Подводя итог нашему тринадцатилетнему сотрудничеству, я думаю – а что мы оставили людям? Безусловно, все, что было написано для эстрады, ушло, растворилось во времени. Это закономерно. Любое произведение, цепляющееся за конкретные приметы того или иного периода, умирает по мере возникновения новых реалий. Убийственно смешные монологи, пародии, репризы, куплеты, исполнявшиеся тридцать-сорок лет назад по закону «утром в газете, вечером в куплете», у сегодняшнего поколения вызовут недоумение. Надолго или навсегда остаются только такие произведения, в основе которых лежит понятие «человек». Ведь подлость, предательство, жестокость, идиотизм свойственны любому историческому периоду. Но это в основном относится к литературе, драматургии, живописи, музыке. А эстрада по своей сути сиюминутна, хотя любима во все времена... Да, пьесы наши еще помнят. Убежден, что, если какой-нибудь современный режиссер захочет их реанимировать, адаптировав к сегодняшним дням, они будут пользоваться успехом... А из эстрады что от нас, как говорится, ушло в народ? Пожалуй, расхожая фраза – «рояль в кустах»... Но и это приятно... Еще, правда, продолжает звучать и сегодня одна песенка... Счастливые обстоятельства привели к ее написанию.

В 1964 году мы с Гришей приехали в Тбилиси, чтобы придумать программу для Государственного эстрадного оркестра Грузии «Рэро». Руководил оркестром прекрасный композитор и человек Константин Певзнер. Музыканты и солисты в оркестре были совершенно потрясающие. Константин Певзнер представил нам очаровательную девочку Ирму Сохадзе. В восемь лет Ирма абсолютно по-взрослому исполняла известные джазовые произведения. В ее репертуаре были блюзы, которые пела великая Элла Фицджеральд. И трудно было поверить, что эта девчушка может петь на чистейшем английском языке сложные джазовые стандарты, импровизируя так, что позавидовала бы любая взрослая джазовая певица. Пела Ирма и грузинские песни. Осенью того же года предстояли гастроли оркестра в Москве – в саду «Эрмитаж», и Котик (так все друзья называли Константина Певзнера) попросил нас сочинить детскую песенку, чтобы Ирма исполнила ее на русском языке. Я не помню, как возник в наших головах этот «оранжевый» образ, но в течение трех дней слова песни были готовы, и Котик написал изумительную музыку.

Èðìî÷êà Ñîõàäçå – ïåðâàÿ èñïîëíèòåëüíèöà «Îðàíæåâîé ïåñåíêè». 1964 ã.

Çà ðîÿëåì Êîòèê Ïåâçíåð.

Так зазвучала и звучит по сей день в исполнении взрослых и детей «Оранжевая песня». Ее знают и у нас, и за рубежом, но, как часто случается, немногие могут назвать авторов текста и музыки. Напоминаю – музыка композитора К. Певзнера (не В. Шаинского, как думают некоторые), слова А. Арканова и Г. Горина...