Борис Привалов - Странные происшествия в бездымный день

Гаи постарался как можно плотнее втиснуться в темный угол, соскреб опилки, солому и накидал их на себя.

Между тем посетители зоопарка то и дело останавливались у клетки, пытались разгадать, что за диковинный зверь прячется в полумраке.

— Зто говорящий обезьян! — вдруг громко закричал карапуз.

«Знать бы, чью жилплощадь я занял и что там написано на пояснительной табличке. Вдруг хозяина вывели на прогулку и он сейчас вернется?»— тоскливо подумал туник.

Через некоторое время, несколько освоившись в непривычной обстановке, Гаи сумел подметить одну важную особенность в поведении посетителей: они подолгу задерживались возле животных, которые, не обращая ни на кого внимания, спокойно спали, ели или прогуливались в своих клетках, а от грозно рычащих, раздраженных зверей Торопились отойти. Поэтому, заметив скопление зрителей возле своей клетки, Гаи замяукал таким омерзительным голосом, что зрители тут же разошлись.

Но очень скоро Гаи осип, и из его глотки вместо пугающего и неприятного воя слышалось непонятное хрипение. Возле него опять стали собираться любопытные. Разгорелись страстные споры, главным образом, из-за того, что все стремились разгадать: кто же это там прячется? Образовалось, несколько кланов, каждый отстаивал свою точку зрения.

— Какая необщительная скотина! — указывая на панированного в соломе туника, произнес молодой человек, обращаясь к своей спутнице — хорошенькой блондинке в брюках.

В оскорбителе Гаи Копенков сразу же узнал знакомого парня Витьку Веселкина.

«Ну, обожди, я тебе припомню «скотину»! — мстительно подумал Гаи. — Со скотины и спроса нет!»

Подобрав с пола не то остаток кости, не то кусочек зачерствевшего хлеба, Гаи быстро и точно метнул его в Витьку. Послышался сухой щелчок, и на скуле Веселкина вздулась багровая гуля.

— Бешеная какая-то зверюга! — сказал Витька, потирая ушибленное место. — Наверное, еще в начальном периоде дрессировки!

— Иди, отваливай отсюда, пока глаз не вышиб! — страшным осипшим голосом выкрикнул из своего угла туник.

Ошеломленные посетители отпрянули от клетки:

— Что оно сказало?

— Да разве звери говорят?

— Я своими ушами слышал!

— Обратитесь к доктору!

А Гаи Копенков повеселел: он вдруг сообразил, что, сидя здесь, в клетке, он имеет колоссальные возможности для проявления своих, всю жизнь сдерживаемых наклонностей! Отсюда совершенно безнаказанно можно было кидать всякими огрызками, плевать на посетителей, ругать их — даже, если удастся, укусить кого-нибудь. Что возьмешь со зверя?

И он решил не упускать этой замечательной возможности самовыразиться. Но где взять, как раздобыть метательные снаряды? Гаи решил перенять опыт медвежат, обитающих справа. Малыши, привставая на задние лапы, совсем по-человечьи выпрашивали лакомства. И несмотря на запрещающие надписи, посетители бросали им яблоки, груши, конфеты. Копенков выпростал свои грязные, похожие на лапы руки из соломы и попытался скопировать движение медвежат. Успех превзошел ожидания: к его ногам буквально градом посыпалось угощение.

«Бросайте, бросайте побольше, — мысленно злорадствовал он, — сейчас я вам задам шороху!»

В толпе посетителей туник углядел сразу несколько знакомых лиц. Вон, например, стоит его бывший одноклассник — Юрка Семенов. Всегда был таким чистоплюем, а стал — надо же! — инженером!

«Ишь, вырядился в новый костюмчик, прическу уложил. Ничего, сейчас я тебе попорчу и прическу, и костюмчик!»— Гаи выбрал яблоко покрупнее, шкодливо вззизгнул и запустил его в молодого специалиста. Юрка вскрикнул и ретировался.

Затем две сочные груши поразили соседку Гаи по лестничной клетке — она поплатилась за то, что вечно издевалась над его длинными волосами.

Кусок груши приплюснул нос ни в чем не повинного неизвестного гражданина, который случайно заслонил собою знакомого Гаи дружинника.

Среди публики началась паника.

— Зверь взбесился! Позовите укротителя!

— Куда подевались сторожа?!.

— Безобразие! Он же может вырваться из клетки!

Расталкивая собравшихся, к клетке спешили служители зооцирка.

— Это не наш! — удивленно молвил сторож, подходя поближе. — Не иначе — приблудный!

— Сам ты приблудный! — сказал Гаи, прицелился и врезал незрелым персиком прямо сторожу по шапке.

— Э-э, тут что-то не так! — сказал второй служитель. — Нужно проверить! Может, Пусик сюда пробрался?

— Говорящий обезьян! — торжествующе выкрикнул карапуз. — Я его узнал!