Борис Привалов - Странные происшествия в бездымный день

Шимпанзе по кличке Пусик, звезда передвижного зоопарка, был очень недоволен тем, что ему помешали отдыхать. Появление незнакомца рассердило его. Пусик слез с любимой качалки и направился к незваному гостю, чтобы посмотреть на него поближе.

Гаи испуганно попятился и случайно локтем включил на полную мощность болтающийся на шее транзистор. Воздух наполнили отчаянные звуки электрогитар. Пусик поскреб щеку, скривился — электрогитары вызывали у него зуд в коренных зубах. Если бы туник знал об этом, то сразу же переключился бы на другую волну. Но он был занят поисками спасительного выхода — какая-то небольшая дверца находилась точно против него. Правда, между нею и Гаи стоял Пусик. Гаи выжидал момент, который дал бы ему возможность прыгнуть в эту дверцу, всей тяжестью тела распахнуть ее или сломать.

Пусик боком подбежал к хиппи, сорвал у него с груди транзистор и шваркнул его о стенку. Стало тихо.

— Ты мне за это ответишь! — вдруг чувствуя прилив необъяснимой отваги, сказал Гаи. — Думаешь, если ты обезьяна, так тебе и хулиганить можно?! — И он со всей силой стукнул шимпанзе по шее.

Шея была крепкая и мохнатая, как ствол пальмы. Но от неожиданного удара Пусик присел. И тут же очень деловито, почти без размаха, ударил Гаи в солнечное сплетение, а другой рукой сорвал с него рубаху.

Гаи хотел закричать, но у него от удара сперло дыхание, и он согнулся пополам, так, что его космы коснулись пола. Пусик попрыгал вокруг, потом так сноровисто лягнул туника, словно всю жизнь работал вышибалой в местном ресторане.

Пока Гаи взлетал, а затем планировал к противоположной стене, Пусик успел ухватить штанину джинсов и разорвать ее пополам.

Во время полета Гаи немного пришел в себя, а когда ударился о маленькую заветную дверцу и вышиб ее, то вздохнул облегченно. Он тотчас же захлопнул дверь перед носом Пусика, бурно торжествующего победу над человеком.

— Ну, горилла, ну, орангутанг, ну, шимпанзе, сукин сын! — потирая ушибленные места, бормотал Гаи. — За транзистор, за рубаху, за фирменные штаны ты мне особо ответишь…

Туник огляделся. Загончик, куда он попал, со всех сторон был огорожен массивной решеткой, маленькая дверца обшита железом. Сбоку от нее виднелся узкий тоннельчик-клетка, ведущий в глубь вагона. Угол загончика занимала какая-то темная куча.

«Силос, — с облегчением подумал Гаи, — корм для парнокопытных. Наверное, перепрел — запах какой-то странный».

«Силос» вдруг зашевелился. Гаи на всякий случай шагнул к лазу в тоннельчик. Вверху над входом в лаз была привязана решетка, которая, видимо, в случае надобности, опускалась — изолировала тоннельчик от клетки. Гаи дрожащими пальцами начал развязывать веревку, которая удерживала решетку.

Тем временем «силос» встал на лапы и превратился в гималайского медведя. Медведь покрутил головой и смело шагнул к тунику. Решетка уже была отвязана, но у Гаи не оставалось места для маневра, чтобы встать на четвереньки и, пятясь, влезть в тоннельчик — до медведя было рукой подать.

Тогда Гаи, одной рукой придерживая решетку, ударил себя по голой груди и закричал так истошно, что многие из детишек, гуляющих по зверинцу, заплакали, а звери инстинктивно поджали хвосты.

Медведь испуганно кинулся в угол.

— Ага! — радостно закричал Гаи, проворно становясь на четвереньки и задом втискиваясь в тоннельчик. — Вот что значит самовыражение!

Он опустил решетку и попятился в неизвестное будущее.

Гаи не было страшно. Его все время подмывало петь и кричать. Он чувствовал, что океан ему сейчас по колено, и в своем превосходстве над любым животным не сомневался.

Так, пятясь, Гаи выбрался к дневному свету, встал на ноги, осмотрелся. Клетка, в которой он очутился, пустовала. На полу валялись опилки и мелкие пучки соломы. Она была угловой — справа к ней примыкала вольера с медвежатами, обитателя клетки слева видно не было. А по ту сторону решетки гуляли посетители зооцирка! И тот самый карапуз, который предлагал Гаи конфетку, восторженно раскрыв рот, смотрел на него…

«Здесь меня увидит полгорода! — горестно размышлял Гаи Копенков, прикрывая голую грудь и стараясь забиться как можно дальше в темный угол. — И внимания привлекать нельзя — если я позову на помощь, начну кричать, непременно соберутся зеваки. Некоторые наверняка обрадуются, что наконец-то меня упекли в зверинец. Значит, надо сидеть и не рыпаться — ждать, когда придут дрессировщики или сторожа… И чего я полез в этот дурацкий «запасной выход»?