Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме или Страшная история со счастливым концом

— Ваши сотрудники должны всегда быть начеку? — нахмурилась Колокольцева.

— Да, — кивнул Святослав Филиппович, не понимая, к чему она клонит.

— То есть все проводимое лечение не может гарантировать если не исцеления, то хотя бы спокойствия пациентов, снижения их агрессивности?

— Ох, — вздохнул Святослав Филиппович, — мы с вами сейчас залезем в такие дебри практической психиатрии, откуда уже не выберемся. — Конечно же лечение помогает, иначе какой бы смысл был его проводить? Но бывают рецидивы, бывают неожиданные, спонтанные обострения здесь, в стационаре. Вот, кстати, буквально на днях один из наших больных, сам, между прочим, врач со стажем, набросился во время обхода на лечащего врача и заведующего отделением. Пришлось прибегать к физической силе, чтобы сделать ему успокаивающий укол.

— Вы одели его в смирительную рубашку?

— У нас нет смирительных рубашек, — снисходительно улыбнулся главный врач. — Это приспособление не очень-то гуманно и вдобавок не совсем надежно. Для фиксации больных, которая применяется у нас в больнице лишь в исключительных случаях, мы используем широкие текстильные – не резиновые! — ремни, при помощи которых человек фиксируется к кровати.

— А специальные комнаты, обитые мягким поролоном, у вас есть?

— Это из области кинематографии. — «Да заканчивай ты скорей!» – подумал Святослав Филиппович.

Колокольцева никуда не торопилась. Ей было нужно если не скандальное, то хотя бы «пикантное» интервью, минут на пять-семь. Для того чтобы набрать интересного материала на пять минут, иногда приходится беседовать полтора часа.

— Скажите, Святослав Филиппович, насколько мне известно, в качестве одного из компонентов лечения вы применяете труд. Ваши пациенты занимаются уборкой отделений, благоустройством территории или чем-то еще?

— Уборкой отделений и благоустройством территории занимаются наши сотрудники. Для пациентов трудотерапия проводится в лечебно-производственных мастерских. Это отдельное подразделение больницы, представляющее собой небольшое промышленное производство. Там, разумеется, работают только компенсированные больные, отдающие себе отчет в своих действиях. Помимо благотворного лечебного эффекта в наших мастерских пациенты, многие из которых являются инвалидами по психическому заболеванию, приобретают навыки, которые позволяют им подрабатывать надомным трудом. Согласитесь, что это очень важно.

«И мне как главному врачу кое-что обламывается», — мелькнула приятная мысль.

Если лечебно-производственными мастерскими руководить правильно, то они превращаются в настоящий клондайк, да что там в клондайк – в алмазные копи царя Соломона.

Святославу Филипповичу с Вадиком, директором мастерских, повезло, впрочем точно так же, как Вадику повезло с главным врачом. Как поется в песне – встретились два одиночества. Только никаких костров разжигать не стали, а замутили выгодный коммерческий проект.

Вадик – впрочем, Вадиком он был только для главного врача, а для всех остальных Вадимом Ивановичем, — принадлежал к кооператорам самой первой волны, начавшим работать «на себя» еще на закате социализма. Первой продукцией Вадика стали модные в то время «вареные» джинсы. На смену джинсам пришли автомобильные колпаки, потом были стальные двери, немного позже – меховые шапки… Жизнь не стояла на месте – Вадик тоже находился в постоянном движении. В недоброй памяти девяносто восьмом году Вадик был владельцем довольно большого производства пластиковых окон, но некстати разразившийся кризис (а когда они, кризисы эти, бывают кстати?) подрубил его, что называется, «на корню».

Жизнь пошла на спад, покатилась по наклонной. Вадик как истинный бизнесмен не сдавался – судорожно сучил лапками, пытаясь сбить из молока спасительный кусок масла, но молоко вокруг было трижды снятое и, кроме пены, ничего дать не могло. После недолгого бегства в сельское хозяйство (чертова пасека оказалась далеко не столь выгодным делом, как утверждал бойкий московский градоначальник) Вадик занялся производством тротуарной плитки. Ни на что большее денег уже не хватало, а нехитрое «плиточное» оборудование досталось ему в качестве компенсации от разорившегося должника и несколько лет лежало без применения.

Производство тротуарной плитки – дело сезонное, унылое и бесперспективное. С ноября по апрель, когда спрос на плитку падал до нуля, Вадик бомбил на своей «Дэу-Эсперо». Халдейская деятельность угнетала его немерено, но других возможностей не было.