Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме или Страшная история со счастливым концом

Отвечать за чужие грехи она не собиралась. Дай тут бог со своими разобраться.

— Зато она мне подчиняется, как и все в этом дурдоме! — Главный врач повысил голос. — И что получается? Вечером я ухожу домой, пребывая в полной, абсолютной уверенности в том, что в моей больнице все идет так, как надо. А прихожу и вскоре узнаю новость! Да еще какую! И не от тебя, дорогая моя, — переход на «ты» в контексте данной беседы не сулил ничего хорошего, — а от милиции. Ты же мне с утра ничего не сказала! На что только надеялась, не понимаю? Или собиралась втихаря выписать эту дуру?

— Куда там «выписать», Святослав Филиппович… думала, сейчас найдется она где-нибудь в корпусе… Охранник сказал…

— Да мне плевать на то, что сказал твой охранник! — побагровел Святослав Филиппович. — Этот раздолбай дрых точно так же, как твои девки, и ничего не видел! Кутерьма без ума! Вот приду как-нибудь ночью на работу и втихаря пройдусь по корпусам! Ох, не обижайтесь тогда!

Поняв, что добром все равно не кончится, Нина Петровна пошла на крайнее средство. Она завыла в голос, пустила обильную слезу и запричитала по-народному, собирая воедино все свои беды – и неудавшуюся личную жизнь, и дочь-бездельницу, и дур-подчиненных, и сволочей-больных…

Главный врач, давно привыкший к подобным фокусам и не любивший терять время зря, стал читать принесенные ему на подпись приказы и подписывать те, которые не вызывали вопросов.

— Ну что, все? — поинтересовался он, когда Нина Петровна замолчала и стала вытирать лицо рукавом халата. — Тогда слушай. Ты понимаешь, что за такое я должен погнать тебя с заведования? Это ЧП, да еще какое. И все эти ваши объяснительные, полные детского лепета, ни на что не годны, кроме как на подтирку. Я правильно говорю?

Нина Петровна кивнула, сопроводив кивок громким всхлипом.

— Заведовать хочется?

Последовал еще один кивок, на этот раз без всхлипов.

— Будешь! — обнадежил Святослав Филиппович. — Хоть по уму и надо было тебя снять, но так уж и быть… Привык я к вам, как к родным, а вы только и знаете что пользуетесь моей добротой. Ладно – получите по строгачу, это первое. Ты мне будешь по гроб жизни должна, это второе. Сама понимаешь – мне в департаменте накостыляют по полной. Придется еще задаривать всех по кругу, внеплановые расходы нести…

Нина Петровна прекрасно понимала, что «внеплановые расходы» Святослава Филипповича были не чем иным, как своеобразным штрафом, который целиком пойдет в его собственный карман. Плавали – знаем.

— Тысячи хватит? — негромко спросила она.

— Полторы, — ответил главный врач.

Чего именно, не уточняли – обоим было понятно, что речь идет о долларах.

— Я могу идти, Святослав Филиппович?

— Идите, Нина Петровна, и проработайте ваших сестер как следует!

— Не сомневайтесь – проработаю. Только им же как с гуся вода. Они прекрасно понимают, что если я их выгоню, то в любой другой больнице они сразу найдут новое место. При таком положении вещей очень трудно работать с людьми. Если человек за свое место не держится, работой не дорожит, то чем его напугаешь?

— Это ваши проблемы, — улыбнулся главный врач.

— Да, конечно.

Нина Петровна поспешно вышла из кабинета, опасаясь, что главный врач может снова затронуть тему ее непригодности к заведованию отделением.

Возвращаясь к себе, она решила не устраивать сестрам громкого разноса. Их ничем не проймешь, только себя накрутишь еще сильнее. Так и до гипертонического криза можно дойти. Сестер надо просто предупредить о том, что следующая их оплошность будет последней, и «развести» по разным сменам. Жаль только, что штраф на них нельзя наложить, придется самой раскошеливаться. Ох…

Подведя в уме предварительные итоги текущего месяца, Нина Петровна немного повеселела. Даже с учетом сегодняшнего штрафа…

После ухода Нины Петровны главный врач стал читать текст выступления, подготовленный для него главной медсестрой. Выступать предстояло перед выпускницами медицинского училища. Инициатива подобных выступлений исходила свыше, и потому игнорировать ее было нежелательно. Считалось, что подобные выступления главных врачей способствуют притоку новых кадров в их больницы, но сам Святослав Филиппович не помнил ни одной медсестры, поступившей на работу под влиянием его речи.

Закончив чтение, главный врач посмотрел на часы и заторопился в аудиторию, где уже с четверть часа маялись в ожидании юные служительницы медицины. «Шпаргалку» взял с собой, не сильно надеясь на память.