Сергей Шапурко - Два миллиона (сборник)

На протяжении всей речи Тони, худой человек морщился, но последняя фраза его лицо просветлила.

– Если только на ночь, то можно. А сколько вы намерены заплатить?

Тони назвал сумму, и ночных гостей тут же впустили в дом.

Хозяин жилья Крабов Олег Семенович считался в селе очень уважаемым человеком потому, что читал Ницше и имел биллиардный стол. Он, бывший учитель истории, уже второй год «челночеством» обеспечивал свою одинокую жизнь. Возил из Турции ходовой товар и перепродавал его дальше, в Россию. Резкий бросок от гуманитарной профессии к торговой наложил на его лицо неизгладимый отпечаток. Теперь в глазах светился не задумчивый взгляд историка, смакующего даты, архивные документы и веховые события, а мерцал хваткий погляд торгаша.

Все комнаты его дома, а также подсобные помещения были заставлены разнообразным заморским товаром. Находились здесь и тюки с кожаными куртками, и коробки с обувью. Пирамиды из моек из нержавейки возвышались вдоль стен, холмы из спортивных костюмов и кроссовок делали ландшафт зала и спальни объемным. Смесители, какие-то запчасти, наборы гаечных ключей валялись повсюду.

Тони, за время пребывания в России, обзавелся некоторыми, ранее не свойственными ему, привычками. И выход на первый план в российской экспедиции вместо сломавшегося Джона, тоже повлиял на его характер. Он стал значительно наглее и приобрел привычку везде совать свой нос.

– А у вас здесь склад, как я посмотрю! – восхищенно произнес Тони, фамильярно осматривая помещение.

Учитель слегка скривился, но ответил:

– Торгуем понемногу, – и продолжил. – Не желаете ли чаю? С дороги.

Чаю экспедиционный корпус желал. Олег Семенович засуетился с электрочайником, а кавказец, цокнув языком, сказал:

– Вах, как чэловэк живет харашо! Маладэц! Дэнги надо сэйчас грэсты, потом – нэ получэтса.

Учитель оставил чайник и тут же вступил в дискуссию:

– Я думаю… простите, как вас зовут?

– Джабраил.

– Так вот, Джабраил, перспективы будут всегда. Но… но сейчас надо заложить материальную базу для своего дальнейшего развития.

Данная тема мало трогала Тони, поскольку он был уверен, после совсем незначительного времени, он будет проживать в другой, значительно более развитой экономической формации.

Кавказец же, напротив, был совсем не прочь поспорить.

– Нэт, дарагой! Ми кто с табой? Малэнкие люды. Сэйчас балшые между сабой бьютса, о нас забылы. Патом, кагда всо рэшат, за нас вазмутса.

– Я думаю, вы не правы. Весь исторический процесс развития России говорит нам об обратном…

Тони, уютно устроившись в кресле, прикрыл глаза и под монотонное стрекотание разговора, уснул.

Город Новороссийск, глубоко провинциальный, во время великих российских перемен был несколько забыт во всей этой суматохе, и в нем было тихо и спокойно, как в хорошем болоте. Местный народ это только радовало, поскольку отсутствие пристального внимания со стороны Центра, открывало неограниченные просторы для личной инициативы на местах. Южане потихоньку возили на судах, переделанных из научно-исследовательских в грузопассажирские, контрабанду из Турции. Делали каждый свой маленький бизнес и жили припеваючи.

Екатерина, охваченная пламенем погони за коварным мужем и стыренными им деньгами, прибыла на автовокзал города-героя в урочное время. Не обращая внимание на местные достопримечательности, которых, по правде сказать, и было-то не густо, она проследовала на Морской вокзал. Пассажирских «Комет», как и предрекал рыжий мужик в Краснодаре, не было и в помине. На каботажной пристани, находящейся рядом, за вполне сносную цену, женщина договорилась с насквозь пропитым капитаном о поездке.

– Куда? В Сочи? Какой базар! Ласточка моя в пять часов доставит!

«Ласточка» производила гнетущее впечатление. Это был старый и ржавый рейдовый катер, судя по ветхости, когда-то ходивший под парусами и помнивший основателя города адмирала Лазарева. Но выбора не было – другие выходить в море вовсе не соглашались.

Морское путешествие Соскачеву пугало. Но еще больше ее пугало то, что наглый следователь или упрямый американец найдут ее мужа раньше нее.

– Заводи свою колымагу, любезный, времени мало, – сказала Екатерина Викторовна и с решительностью, свойственной женщинам в моменты поиска супругов и борьбы за дефицит, взошла на палубу.

Кэп прикрикнул на чумазого моториста, и тот нырнул в подвал машинного отделения.