Но делать нечего — послали.
* * *
И вот в рабочее время вызывают меня на проходную. Машина подана, едем в школу выступать.
Главный инженер Дмитриев Виктор Павлович, наладчик-механик Бычков, слесарь-разговорник Розов, сборщик-электрик — я.
Дмитриев меня узнал:
— А, главный спальщик! — И стал своему шоферу рассказывать: — Знаешь, какую штуку он с матрасиком учудил!
Сам Дмитриев здоровый, а шофер у него еще здоровее. И одеты одинаково. Ну, просто два бугая. И кто из них кого возит, не поймешь. Кажется, два замминистра из главка прибыли.
Всю дорогу Дмитриев про меня рассказывал и закончил так:
— Надо же, такой лодырь, и вдруг на тебе, лучший сборщик! Чудеса в решете!
Встретили нас в школе с цветами. В зале полно ребят — десятиклассников. Собрались они без особого энтузиазма. Дел у каждого невпроворот, а тут сиди и слушай скукомотину про производство.
Лица у ребят прекрасные — незапуганные и независимые. Так и видно — несколько вожаков сидят, причем одна — девочка, а вокруг них водовороты компаний.
Школьное начальство нас представило, и Дмитриев начал выступать. Выступал он всегда резко и интересно:
— Ребята, вы знаете, что в больших городах средняя производительность труда выше, чем в маленьких? И намного выше. А почему?
(Пауза.)
— Ну, что молчите? Думаете, что в провинции люди глупее? А в больших городах более умные живут? Особенно в столицах… Правильно?
(Одобрительная пауза.)
— Кто согласен со мной, поднимите руки.
Поднялось несколько весьма неумных рук.
— Так вот те, что подняли руки, несут чушь. Даже самый темный крепостной крестьянин времен Пушкина из глухой деревни запросто облапошит в жизненной ситуации современного десятиклассника. Потому что он умнее по жизненному опыту. А дураки и у нас в Москве встречаются. Чего там далеко ходить. Вчера звоню по телефону. Снимает трубку какой-то олух:
— Алло, — говорю, — можно Галилова?
— Чего?
— Галилов есть?
— Нету.
— А Игнатов?
— Чего?
— Тьфу, ты! Это какой телефон?
— Чего?
— Номер у него какой?
— На нем нет номера.
— Просто пещерный житель. Дурак коллекционный, марочный.
Школьники засмеялись. Приятно, когда высокое начальство так весело ругается с трибуны.
— Дело не в том, что в провинции дураки живут. А в том, что в больших городах средний уровень образования выше. Школдесятилеток больше. А кто сейчас является золотым фондом каждого завода? Ребята двадцати-двадцати пяти лет — бывшие десятиклассники. Кому их больше удастся заманить, тот через пару лет и по качеству, и по сложности продукции другие заводы обскачет. Они чертежи читать умеют, физику знают. По крайней мере, есть ли ток в цепи, пальцами проверять не станут, а прибор возьмут. А самое главное — они обучены обучаться. Приготовлены к процессу постигания неведомого. Они понимают, что и зачем они делают, а не трудятся, как мартышки. Осмыслить им важнее, чем выполнить. У кого есть возражения?
В зале все молчат. Какие уж тут возражения. Все изложено, как в учебнике.
— А теперь я вам скажу, чем наш завод лучше других. Ну, во-первых, мы — опытный завод, и платят у нас больше. Во-вторых, мы территориально недалеко от вас. В-третьих, производство у нас чистое, высокой квалификации. Даже токари работают в белом. Любой наш сборщик или механик для другого завода — ценность. Сертификатная. И последнее. Я знаю, что многие из вас мечтают быть физиками, инженерами, учеными. Так вот, у нас для этого полное раздолье. Есть вечерний техникум при заводе, и открывается филиал приборного института. Через пять лет ты и сборщик высшей квалификации, и инженер, диплом у тебя в кармане. А таким специалистам в наше время цены нет. У кого есть возражения?
В зале все молчат. Какие уж тут возражения. Все изложено, как в учебнике.
Тут меня черт дернул встрять:
— Виктор Павлович, можно вопросик?
— Давай.
— Вы насчет инженеров сказали. Вот я сейчас сборщиком работаю. Правильно?
— Правильно.
— Оклад у меня двести. Верно?
— Верно.
— За освоение новой техники десять процентов приплачивают. Так?
— Так.
— И сверхурочные бывают до пятидесяти процентов. В общем, иногда до трехсот рублей набегает.
— Понятно, — говорит Дмитриев. — Вот откуда у нас перерасход заработной платы.
— А теперь я закончу институт, и куда вы меня направите?
— В лабораторию старшим инженером или в цех технологом.
— И какой оклад?
— Сто двадцать. И квартальная премия тридцать процентов.
Читать дальше