Алексей Свешников - Про кошку и собаку

— Хорош орать! Идите жрать! — примерительно позвал Вован, разливая в жестяные кружки по стопятьдесят: — Уха готова…

«На утку» собирались пойти, как рассветет. По этому, не засиживаясь допоздна, полезли в палатку спать.

Рассвет проглядывал сквозь поредевшие листвой деревья. Наскоро накачав еще одну лодку, в полной экипировке, соответствующей настоящим охотникам, мы с Димоном отчалили от берега.

Бесшумно погружая в воду весла, я подгребал к камышам.

Ветра совсем не было, и появившийся из-за горизонта розовеющий край солнца окрасил водную гладь в золотисто-лиловые тона.

— Красота-то какая! — не удержавшись, на выдохе пробасил я.

Тут же получив тычек в спину, обернулся.

Димон покрутил пальцем у виска, и протянул мне предмет, напоминавший свисток, только весьма странной конструкции.

— …кря….кря… — подул я в него.

— Ну, бл, селезень, в натуре! — тихонько заржала кошка, сидевшая впереди меня.

— Утоплю, сволочь! — прошипел я, между очередными «кряками».

— Утки там… — собака уши навострила в сторону ближайших камышей.

— Утки там!.. — прошептал я Димону.

— Откуда знаешь? — переспросил он, готовя ружье.

Ответить я не успел. Правым бортом лодка царапнулась о что-то твердое и по всей видимости …острое, так как тут же послышался свист, шипение… и в наше суденышко начала заливаться вода.

— Слыш, Немо, «Титаник» тонет! — заорала кошка, пробегая по еще не до конца сдувшемуся борту.

— Ой, бл#ть… — промямлил Димон и шмякнулся за борт.

Крики и всплеск спугнул уток, и они, встав на крыло, снялись с места.

Лодка совсем исчезла под водой, Дима выискивал в камышах выпавшее из рук ружье.

Я оглянулся в поисках своих животных — собака была уже на берегу, кошка уверенным баттерфляем приближалась к суше.

Около палатки довольный Вован чистил огромных размеров щуку. Рядом в пожухлой траве валялись несколько линей и еще какая-то рыбешка.

Кошка с собакой грелись у костра, свернувшись клубочками на мешке от палатки.

— Купальный сезон продлили? — стбанулся Вован.

Димон что-то буркнул в ответ.

Я молча выливал воду из кроссовок.

Оставшуюся часть утра, плавно переходящую в день, мы сушили обмундирование и ружья.

Вован нарисовал очередной пузырек, и под свеженькую уху и запеченных в углях линей, его содержимое приятным теплом разливалось по нашим организмам.

…Так я и задремал…согретый и подогретый.

— Слышь, по моиму, твои кеды горят! — собака в ухо шепчет. (Шепчет, эт что бы я спросонья сразу сильно не испугался)

Выскакиваю из палатки — картина маслом:

Димон сидит, ружье чистит, патроны проверяет.

Кроссовки мои просохшие, рядом с палаткой валяются. Пошутила собачка, блин…

Из соседней палатки показалась голова проснувшегося Вована.

Похмелились.

Оглянулись, а Димона уж и нет — умчался на свой номер.

Вован, махнув стопку, сетку проверять засобирался, кошка с ним увязалась.

Засобирался и я, в след за Димоном.

Собака со мной пошла.

Идем, а я тем временем думаю: «Нафига поперся, башка после сна не своевременного совсем не варит… Мож, вернуться к холодненькой ухе и недопитой литрухе?..»

— Стреляй! — собака как заорет.

Голову поднимаю — прямо на меня летит селезень. Ну, я его и снял. Подобрал, и думаю, ну все, можно и к водочке вернуться, наверняка Вован уже с уловом приплыл…

Иду.

Глядь, в камышах стоит Димон. Ружье на изготовку. Ждет… Тут я размахнулся и запустил своего селезня прямо ему со спины, над головой. Не растерялся Дима — успел дуплета по «летящей» птице сделать…

Переглянулись мы с собакой, похихикали тихонечко, и поплели к месту нашей дислокации.

Тока я паштетом своим, из «утиной печени» хлебушек намазал, тока Вова по соточке разлил — смотрим — идет довольный Димон, тащит «моего» селезня и еще одну подстреленную птицу.

— А этот, — бросая на кусок брезента «моего» — ва-а-аще тяжело шёл, со спины…

Я тихонечко прыснул в кулак, собака отвернулась, что б не заржать.

— Дим, а чегой-то у твоего селезня из жопы торчит? — спросил замеревший с бутылкой в руке Вован, так и не успевший накатить Димону.

Удивленный Димок дотянулся рукой до тушки, поднял, и вытащил из задницы птицы свернутую в трубочку бумажку от пачки из под сигарет «Винстон» — на ней моей трясущейся с похмелья рукой было выведено:

«Меня убил Серега»…

…Ржали, конечно, мы все. А главное — долго. Димок на мою шутку даже и не обиделся…

Остаток вечера мы провели у костра, за разговорами, ухой и запеченым в глине «по особому охотничьему рецепту» селезнем.