Андрей Кивинов - 15 суток, или Можете жаловаться!

О том, как происходил процесс отчленения, рукописи не упоминают. Известно, что голову упаковали в обычную картонную коробку.

Но самое печальное, не дали медикам служебной машины. Добирайтесь, мол, как хотите, хоть автостопом. Счастье, что железную дорогу в те края уже проложили, правда, поезд пустили не самый скорый. Двадцать верст в час. Аккурат шесть часов в пути.

Чем скрашивали досуг тогдашние путешественники? Игра в города, кроссворды, политические анекдоты. Не было у них ноутбука, чтобы фильмец посмотреть. Одним словом, напились. Славно так, от души. Командировка без пьянки, что голова без туловища.

В чувство пришли уже на платформе, в Ленинграде. И тут первый медик задает второму вполне логичный вопрос:

– А где коробка с башкой?

– Как где? Я думал, ты забрал.

– Да на хрена она мне?

– Ба-а-а-лин!!!

Поезд еще на платформе. Короткий перегляд, мат и стремительный бег назад.

Не успели…

Не знаю как сейчас, но в те бесконечно застойные времена проводницы жили не очень богато, хоть и спекулировали водкой и икрой. Поэтому имелась еще она статья доходов. Пока пассажир не опомнился, бегали они по вагонам и присваивали нечаянно забытое чужое имущество. Не все, конечно, проводницы – кое-кто жил и на трудовые доходы. Но только не в нашем случае…

И что видят вернувшиеся в купе медики? Естественно, свою коробочку. Правда, в раскрытом виде. В коробочке бородатая крестьянская голова со следами насилия на лбу.

А на сиденьях…

Представьте, вы пришли в цирк. Фокусник засовывает в ящик девушку и начинает пилить. Ничего, кроме улыбки, у вас это не вызовет. А потом он растаскивает ящики, а там две окровавленные половинки и свисающие внутренности. Быстренько достаньте зеркало и посмотритесь. Примерно такие же лица были и у проводниц.

Они ничего не говорили. Просто сидели и смотрели на коробку. Культурный шок. «Ни хрена себе – перформанс»!

Но окончательно добило бедняг происшедшее дальше.

Первый медик быстро запаковал коробчонку, передал второму и, подмигнув, успокоил:

– НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ, ДЕВЧОНКИ. ЭТО НАШЕ…

Мораль – никогда не заглядывайте в брошенные без присмотра коробки, чемоданы или сумки. Не исключено, что вы найдете там инфаркт.

Говоря откровенно, автор этих мерзких строк сначала не очень поверил в услышанное, и даже не хотел об этом писать. Но однажды сам попал в похожую ситуацию.

Трудился я, уважаемый читатель, когда-то в отделе по расследованию убийств. И поручил мне следователь прокуратуры доставить из городского морга одежонку убитого гражданина. Морг находился на другой стороне города. С машиной начальство не помогло. Подумаешь, шмотки привезти. Метро, троллейбус… Мозг протестовал, но сердце велело исполнить долг. Поехал.

А покойник, к слову, месяц пролежал в воде, одежда пропиталась ароматом разложения основательно, да еще и весила килограммов десять. Вынесли санитары огромный тюк, сделанный из простыни, со дна которого капала бурая жидкость. А запах убивал все живое в радиусе двух метров. Везите!

И повез. Не бросать же вещдоки! Троллейбус, метро, час пик, давка. Поначалу граждане шарахались, но потом привыкли. Ну, подумаешь, кровавый мешок с характерным запахом? Эка невидаль?..

Скромно признаюсь, что в те славные времена я уже выпустил в свет несколько книг и был узнаваем прохожими. А некоторые даже подходили и просили автограф. Подошли и тогда. Буквально за сотню метров до пункта назначения. Юная, симпатичная девушка.

– Ой, это вы?

– Я.

– А можно?

– Не вопрос. Мешочек подержите…

В общем, если вы увидите человека с чужой головой в сумке или окровавленными тряпками, не смейтесь над ним и не показывайте пальцем. А предложите лучше место в своей машине.

Людей портит не только квартирный вопрос, но и коммунальное проживание. Общая кухня иногда превращается в проблему вроде палестино-израильских отношений. Как бы мир, а стрельба ведется.

История трагическая, произошла в конце восьмидесятых. В одной питерской коммуналке проживало четыре человека. Мать с двадцатилетним сыном в одной комнате, тихая бабуля лет восьмидесяти в другой и одинокая дама средних лет в третьей. И все бы ничего, но последняя имела стойкую привязанность к алкоголю и, дабы не употреблять в одиночестве, втягивала в это непотребное дело парня-соседа. Тому же употребление спиртного было крайне противопоказано по причине слабого здоровья. От сильной дозы он мог и умереть, поэтому носил на боку противоалкогольную «торпеду». Мать парня предупредила соседку – не дай бог, будешь соблазнять сына водкой – пеняй на себя. Та поклялась оставить его в покое.