Юрий Мухин - Творцы империй

Черчилль.А на меня вы не готовили покушение?

Гитлер.Нет, но простите, я тогда не подумал, что это может вас обидеть.

Черчилль.Да ладно, я не обидчивый. И вы передали документы о заговоре правительству СССР?

Гитлер.Да, но не все. Мы с Гейдрихом изъяли из них все, что касалось технического ослабления Красной Армии троцкистами. Кроме этого, удалось из текстов удалить несколько фамилий генералов, которые в то время были вне СССР. Кое с кем удалось переговорить и установить прямой контакт.

Черчилль.О каком ослаблении Красной Армии шла речь?

Гитлер.Оно было комплексным, скажем, заказывалось огромное количество танков, ведь у СССР их было более 20 тыс. (Сравните с тем, что мы атаковали СССР всего, примерно, 4 тыс. танков). Тухачевский откровенничал, что он требует от советского правительства 50 тыс. танков. Но не заказывалась остальная техника, без которой не может быть полноценных танковых войск, не заказывались самоходные артиллерийские установки, бронетранспортеры. Предатели умышленно выводили из состава ВВС самолеты поля боя — пикирующие бомбардировщики и штурмовики. Тухачевский закрыл единственное артиллерийское конструкторское бюро и навязывал армии безоткатные орудия вместо полевых. Там было много чего, но многое СССР успел и исправить. Однако главная слабость все же осталась. Троцкисты умышленно низводили связь Красной Армии к нулю. Радиосвязь искусственно не развивалась. У Красной Армии не было раций на самолетах, на танках; связи в ВВС, в немецком понимании, у них не было вообще.

А в сухопутных войсках в мирное время военная связь практически отсутствовала, поскольку по предательским планам развертывания войск полевая связь создавалась только с началом мобилизации. В мирное время армия пользовалась гражданскими линиями связи.

Смотрите, ни в войне с Польшей, ни в войне с Францией мы не использовали то, что использовали в начале войны с СССР. За месяц до войны мы стали засылать в СССР тысячи диверсантов. Часть их пограничники тут же ловили, но часть проходила. С началом войны эти диверсанты делали простую работу — они обрывали телеграфные и телефонные провода неохраняемых гражданских линий связи. И Красная Армия, потеряв единое управление, превратилась в скопление отдельных полков и дивизий, которые Вермахт бил по частям. Этим и был обусловлен наш стремительный прорыв к жизненноважным центрам СССР.

Сталин.Тем не менее план «Барбаросса» у вас не получился.

Гитлер.Да, но сколько солдат вы за это отдали? Призадумайтесь, если бы у вас была развита радиосвязь, разве смогли бы мы сохранять господство в воздухе почти до 1944 г.?

Сталин.Это так… И ведь что мне непростительно. Я ведь с начала 30-х годов требовал, чтобы на каждом советском самолете была рация. И мне рапортовали, что самолеты радиооборудованы, показывали рации на аэродромах. А потом выяснилось, что это не радиопередатчики, а только приемники, да и те такие, что не работают в воздухе из-за помех, создаваемых двигателем. Что выпущенная даже в 1941 г. первая тысяча истребителей Як-1 и их не имеет. Что пассажирские самолеты гражданского флота радиооборудованы лучше, чем бомбардировщики…

Черчилль.Канцлер, вы упомянули также о каком-то предателе.

Черчилль. Канцлер, вы упомянули также о каком-то предателе.

Гитлер. Генерал армии Павлов. Мы взяли его на крючок еще в Испании. Командовал в Красной Армии автобронетанковыми войсками, а перед войной был назначен командующим центральным, Западным военным округом — тем, по которому мы и наносили главный удар.

Вы должны помнить, премьер-министр, что за неделю до нашей атаки СССР, Москва вдруг разразилась странным миролюбивым заявлением ТАСС о том, что, дескать, отношения между СССР и Германией отличные и никакой войны не предвидится.

Черчилль. Да, что-то в этом роде было, и мы страшно удивились, так как маршал Сталин уже не мог не знать даже точную дату нападения. Даже я его об этом предупредил.

Гитлер. Так вот, как потом показали пленные, под прикрытием этого миролюбивого заявления Генштаб Красной Армии 18 июня дал приказ поднять войска по всей западной границе и привести их в боевую готовность к отражению нашего удара. И Красная Армия была готова почти везде принять наш удар. Почему и не удалось осуществить план «Барбаросса» — на севере германские армии так и не взяли Ленинград, а на юге не смогли одним ударом выйти к Донбассу.