Андрей Шляхов - Из морга в дурдом и обратно

Головная боль начала убывать.

«А сегодня, в принципе, удачный день, — подумал он. — Недорого купил отличную шапку, встретил хорошего человека, сейчас вот закажу еще сто пятьдесят, выпью и пойду домой…» Идти к Елене не хотелось, а больше было некуда. Чтобы не впасть в хандру, Данилов постарался не думать о доме. Было здорово сидеть вот так в кафе и никуда не спешить. Благословенный субботний день!

Когда мир вокруг стал подрагивать и расплываться, Данилов рассудил, что пора встать и уйти, но подумал об этом как-то равнодушно, без особого желания покидать теплое место, с каждой рюмкой казавшееся ему все более уютным.

Подсчитав деньги, Владимир заказал официантке еще сто грамм водки и два бутерброда с ветчиной и сыром.

Наслаждаясь умиротворением, Данилов постарался придать лицу довольное выражение и посмотрел на свое отражение в оконном стекле. Да, давно он себя таким не видел.

Пора было идти, но следовало немного взбодриться перед уходом.

— Вы можете принести мне очень крепкий чай? — попросил он официантку.

— Пачка на кружку? — ее лицо удивительно красила улыбка. — Или полегче?

— Ложка на кружку, — улыбнулся в ответ Данилов.

Денег хватило на все — и на оплату счета, и на чаевые официантке. Даже еще осталось около тысячи рублей.

Труднее всего было дойти до выхода на улицу: непослушные ноги норовили вели Владимира во все стороны разом. Обошлось благополучно, как говорил Петрович, водитель со «скорой»: «Пошатало, но не уронило». На холоде Данилов слегка протрезвел, и походка его стала по-обычному твердой.

«Жаль, что звезд не видно», — подумал он, бросив взгляд на черное небо. Зачем ему были нужны сейчас звезды, Владимир не знал. Просто хотелось, чтобы они были.

День и впрямь оказался удачным: дома никого не было. «Наверное, ушли в гости», — подумал Данилов и очень некстати вспомнил, что на днях истекает срок Елениного «ультиматума», а он так еще и не разобрался ни в своих чувствах, ни в своих желаниях.

Захотелось полюбоваться собой в обновке. Покупка оказалась очень удачной — собственное лицо в меховом обрамлении очень понравилось Данилову. Сквозило в нем нечто такое… романтическое и в то же время мужественное. «Красавец мужчина в полном расцвете сил, — отметил Данилов. — Увы — недооцененный и недолюбленный, но это уже по не зависящим от него причинам. Совершенно не зависящим».

— А что разбираться в чувствах? — спросил Данилов у своего отражения. — Все будет так, как она захочет. Хочет — останется со мной, не захочет — уйдет к дру… нет, уйти придется мне, но это ведь ничего не меняет? Я не слабохарактерный, я просто очень умный. Верно?

«Кто бы сомневался… Конечно же верно. Насильно мил не будешь, а тратить оставшуюся жизнь на склеивание разбившегося горшка, в котором когда-то было счастье, нет смысла. Проще обзавестись новым. Или вообще жить без счастья, так даже спокойнее», — раздумывал напившийся доктор.

Владимир подмигнул своему отражению. Отражение подмигнуло в ответ — задорно и ободряюще.

Есть не хотелось, пить тоже. Хотелось спать, но перед сном потянуло сделать что-нибудь по хозяйству. Данилов перебрал в уме варианты и остановился на стирке.

Джинсы, в которых он проходил последние дни, свитер, кое-что по мелочам… В итоге стиральная машинка оказалась полной. Данилов засыпал порошок, выбрал режим стирки и включил машинку. Все, пусть стирает, вытащить можно утром. Теперь немного постоять под душем и лечь спать. Положить голову на подушку, укрыться одеялом и забыть на время обо всем — и о плохом, и о хорошем.

Во сне все было хорошо. Во сне они втроем — Данилов, Елена и Никита, — гуляли по морскому берегу, холодному, совершенно не пляжному, вроде как балтийскому. Елена то и дело прижималась к Данилову и глядела на него влюбленными глазами, отчего у Владимира приятно кружилась голова. Никита шел впереди — подбирал камешки и бросал их в воду.

Всем было очень хорошо. Так, как раньше. Так, как было совсем недавно. Так, как должно было быть.

Хорошее настроение не исчезло со сном, а осталось с Даниловым еще на несколько минут. До тех пор, пока он не вспомнил о господине Калинине, новом начальнике Елены.

Жена лежала рядом, повернувшись к Данилову спиной. Казалось бы — только руку протянуть; но какой далекой она была. Далекой и чужой.

По дыханию Елены Владимир догадался, что она не спит. Проснулась от еле слышной трели будильника в мобильном телефоне Данилова и теперь притворяется спящей, избегает общения, ждет, когда он уйдет в фитнес-клуб. Что ж, если хочется притворяться — никто не запрещает.