Андрей Шляхов - Из морга в дурдом и обратно

Увы, приходится обходиться тем, что есть — тщательно, по крупицам, по человечку собранной и всячески лелеемой сетью поставщиков. Пусть их не так уж и много, но они умеют работать… Да, и сдавать они тоже умеют, с потрохами. Может, и сегодняшний случай инспирирован кем-то из них? Ладно, хватит гадать…

Геннадий Анатольевич снова потянулся к трубке больничного телефона. Набрал номер ординаторской, находившейся за стенкой, прождал, машинально считая про себя гудки, до шестого, дал отбой и позвонил на пост.

— Тамара Александровна в отделении?

— Да, в восьмой палате, Геннадий Анатольевич. Позвать ее к телефону?

— Не надо. Просто скажите, чтобы никуда из отделения не уходила — через пять минут я приду смотреть нового больного в шестой палате.

«Тоже очередная помесь придурка с дегенератом. О господи, как же все они мне надоели, кто бы знал!»

Геннадий Анатольевич подошел к двери, поворотом ручки запер ее, вернулся к столу, достал из верхнего ящика пачку сигарет и зажигалку и подошел к окну. Приоткрыл окно наполовину, встал, поеживаясь от хлынувшего внутрь прохладного воздуха (он был мерзляк), так, чтобы его не было видно с улицы, и не торопясь, с огромным наслаждением выкурил сигарету. Плевать он хотел на запрет курения в больнице. Недаром ведь сказано: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». И вообще, в своем собственном кабинете всяк волен делать все, что ему вздумается, если это, конечно, не идет во вред работе.

За неделю накопилось множество впечатлений. Отрицательных, положительным здесь взяться было неоткуда. Раздражало все — начиная с донельзя грязного туалета и заканчивая отсутствием занавесей или штор на окнах. Раздражало несмотря на принимаемые таблетки, вызывающие апатию и сонливость.

«Спокойно, Вольдемар!» — то и дело одергивал себя Данилов, чувствуя, что начинает заводиться. Он прекрасно понимал, что здесь, «по ту сторону баррикад», не стоит на каждом шагу качать права. Только хуже сделаешь. Лучше потерпеть, ведь это скоро пройдет.

Терпения хватило ненадолго — до очередного профессорского обхода…

— Как у нас здесь дела? — Профессор присел на край даниловской кровати и посмотрел на Безменцеву.

Свита, все те же персоны, частоколом окружила кровать.

— Проводим лечение, Валентин Савельевич, — бодро начала Тамара Александровна. — Переносимость хорошая, состояние постепенно стабилизируется. Проведены консультации невропатолога и терапевта, терапевт назначил УЗИ органов брюшной полости…

— Нашли что-нибудь? — Профессор ободряюще улыбнулся Данилову.

— Нет, никакой патологии не выявлено…

— Странно, если бы она была выявлена, — вырвалось у Данилова…

Ультразвуковое исследование оказалось чистой воды фарсом, не более того.

Как и положено — накануне Данилова предупредили о том, что от завтрака следует воздержаться. Он воздержался, заодно пришлось воздержаться и от обеда, потому что его повели на «ультразвук» лишь в третьем часу.

— Там очередь, — отвечали, а точнее огрызались в ответ медсестры, когда Данилов спрашивал, будут его сегодня смотреть или нет.

— Врач у нас сейчас один, а больных — тысяча шестьсот! — чуть подробнее ответила пришедшая на обход Безменцева. — Ждите, про вас не забудут!

И правда — не забыли. Явился санитар и отконвоировал Данилова в соседний корпус. О том, чтобы выдать ему куртку и «уличную» обувь, никто не позаботился. Пришлось идти так, как есть: в казенной пижаме и казенных тапочках.

От свежего воздуха закружилась голова. Данилов дышал во всю мощь своих легких, щурился на выглянувшее из-за облаков солнце и совершенно не смотрел под ноги. В результате дважды наступил в лужу.

— Смотри, куда ступаешь! — сделал замечание санитар, погрозив Данилову свернутой в трубочку историей болезни. — Нечего по больнице грязь разносить.

Данилов промолчал, хоть ему и было что ответить. Санитар, высокий, широкий в кости, с угрюмо-презрительным выражением лица, явно относился к той категории людей, которые плохо понимают слова. Вот кулаком в зубы — совсем другое дело!

Но сегодня «кулаком в зубы» было не совсем актуально.

У дверей кабинета ультразвуковой диагностики змеилась очередь человек на двадцать. Нет — на десять, ведь очередь была двойной, каждого пациента сопровождал санитар или кто-то еще в белом халате.

«Все равно часа на полтора», — подумал Данилов, но ошибся — едва успев войти, обследуемые уже выходили из кабинета. Не прошло и получаса, как Данилов вошел в кабинет. Санитар вошел следом.