Эмиль Брагинский - Берегись автомобиля!

— Смесь номер один? — спросила умненькая Раечка, правильно оценив молчание своего заведующего.

— Соображаешь! — одобрил Филипп.

Официантка, окрыленная похвалой, галопом доставила гостям зашифрованный напиток.

Максиму и Деточкину было грустно. Оба понимали, что на них свалилась беда, и не знали, как быть.

Максим вдруг ощутил с предельной ясностью, что не сможет пустить в ход постановление об аресте!

Деточкин подумал: поймет ли мама и как ко всему отнесется Люба? В маме он был уверен — она поймет! Деточкин хотел увидеть Любу немедленно и сказать ей, что он опять попался в капкан! Но этот капкан пилой не перепилишь! А Максим думал, под какую спасительную статью подвести Деточкина, и с тоской признавался себе, что нужной статьи нет!

— Первую машину я не продавал, — сказал Деточкин, надеясь хоть этим как-то утешить товарища. — Я ее в Курске у милиции оставил. Приклеил к ветровому стеклу подробную объяснительную записку, а сам ушел на вокзал и вернулся в Москву.

Теперь молчал Подберезовиков.

— А со второй машиной, — продолжал давать чистосердечные показания Юрий Иванович, — несправедливость вышла. Я ее подогнал к милиции и тоже оставил записку, что это — машина жулика. А ее вернули владельцу. Тогда я и решил продавать…

Они молча сидели друг против друга, отхлебывая смесь № 1. Средневековая хитрость Филиппа Толстого удалась на славу. Максим вдруг понял, что нет для него человека роднее, чем Деточкин. А у Деточкина напрочь отказали сдерживающие центры.

— Я тебя люблю! — объяснился Максим. — Смотри, что я сейчас для тебя сделаю!

— Что? — живо заинтересовался Юрий Иванович.

Подберезовиков достал из кармана пресловутый ордер и показал Деточкину.

Деточкин его внимательно научил — он впервые в жизни держал в руках столь ценную бумагу.

— Отдай! — велел Максим.

Юрий Иванович послушно вернул документ.

— А сейчас я его порву! — торжественно заявил следователь. — Гляди!

— Не смей! — Деточкин кинулся на Максима, пытаясь вырвать ордер.

Завязалась небольшая потасовка. С большим трудом преступник одолел следователя, вырвал у него приказ на собственный арест и спрятал к себе в карман.

— Ладно! — Максим был настроен благодушно. — Дарю его тебе на память!

— Спасибо! — сказал Деточкин.

Они расплатились, по-братски поделив расходы, и вышли на улицу. Они шагали, обнявшись, и вполголоса напевали:

Подберезовикова распирало желание сделать для Деточкина что-нибудь хорошее, доброе…

— Есть идея! — сказал Максим, хватаясь за соломинку. — Если ты, Юрий Иванович, явишься к нам с повинной, тебе лучше будет, участь свою облегчишь, понял?

Так следователь дал преступнику ценный совет.

Деточкин взял такси и помчал по хорошо знакомому троллейбусному маршруту. Был поздний вечер. Такси легко обгоняло освещенные полупустые троллейбусы.

Наконец показалась Любина машина. Деточкин обрадовался и попросил шофера такси подъехать к тротуару. Однако пока Юрий Иванович расплачивался, троллейбус отошел от остановки.

Деточкин пустился вдогонку. Настигнув беглеца, он уцепился за лесенку, ведущую на крышу.

Желание увидеть Любу было столь велико, что Деточкин не стал ждать следующей остановки. Он взобрался на крышу и с риском для жизни по-пластунски пополз вперед. Добравшись до переднего края, Деточкин бесстрашно свесился вниз и постучал кулаком по стеклу водителя.

Люба ахнула и затормозила. Она выскочила из кабины и с ужасом обнаружила на троллейбусной крыше своего нареченного.

— Люба, это я! — сообщил сверху Деточкин. — Я вернулся.

— Ну-ка, слезай! — растерянно скомандовала Люба.

— А ты не будешь ругать? — грустно спросил пьяненький Юрий Иванович. — Я торопился к тебе!

— Ты что, спятил? — вскипела Люба. — Спускайся немедленно!

— Нет, лучше я тут поеду! — уперся Деточкин.

— Сейчас я тебя оттуда скину! — сказала Люба и недвусмысленно направилась к лестнице.

Деточкин капитулировал. Он спрыгнул вниз и полез к Любе целоваться. Но Люба не позволяла себе на работе никаких вольностей. Она скрылась от пылких объятий в своей кабине. Деточкин последовал за ней, громко распевая: