Эиль Брагинский - Зигзаг удачи

— Невозможно! — возразил директор. — Это внутреннее дело нашего коллектива!

— У профсоюза, — продолжал куражиться Калачев, — нет секретов от трудящихся! Ты директор, что ли?

— Правильно! — вдруг подал голос Орешников. — Пусть товарищ примет участие!

— Глупости говорите! — сказала Алевтина.

— Алевтина, помолчи! — как муж, прикрикнул на нее Калачев. — Я никому не позволю никаких махинаций! Вывеску повесили «Закрыто на учет», посетителей обманываете, над парнем, — он показал на Орешникова, — измываетесь!

— Они все против меня, — пожаловался Владимир Антонович.

— Все на одного, это не по-честному! — поддержал его Калачев. — Где у вас собрание, ты меня проводи!

И Орешников, взяв под руку нежданного защитника, повел его в павильон.

— Садитесь рядом со мной! — пригласил он.

— Я тебя в обиду не дам, — пообещал Калачев, усаживаясь.

В приемной ошеломленно молчали.

— Их нельзя оставлять наедине! — нервно заговорила Алевтина.

Полотенцев почесал затылок. Ситуация была дурацкая, — совсем не хотелось при постороннем человеке проводить весьма деликатное мероприятие.

Но… в это время Лидия Сергеевна решительно шагнула к павильону.

— Лидия Сергеевна, обождите! — попыталась остановить ее Алевтина.

— Чего ждать? — огрызнулась красивая женщина и скрылась за портьерой.

Это послужило сигналом. Калачев приветливо встретил вошедших:

— Все на месте? Можно начинать? Ничего другого не оставалось.

— Дорогие товарищи! — бодро приступил Полотенцев, покосился на Калачева и покатил по наезженному пути: — Мы живем в такое прекрасное время, когда весь наш город, как один человек, готовится достойно встретить Новый год. На фоне успехов, с которыми мы пришли к этой знаменательной дате, особенно позорным является поведение некоторых ренегатов и двурушников, агентов мелкособственнической идеологии! Они, эти агенты, марают наши ряды.

Полотенцев сел. Орешников многозначительно толкнул Калачева в бок:

— Это он про меня!

— Товарищи! — вскочила с места Лидия Сергеевна. — В своем ярком и содержательном докладе товарищ Полотенцев пригвоздил к позорному столбу тех, кто оскверняет мораль нашего общества, тех, кто продался… — тут она запнулась, так как не знала точно, кому продался Орешников, но вскоре вывернулась. — Одним словом, мы не позволим! — выкрикнула в заключение Лидия Сергеевна.

— Ну, вот что, ребята, — внушительно потребовал Калачев. — Хватит валять дурака! Я же свой человек! Я Алевтинин жених. Я, можно сказать, ее люблю!..

Все посмотрели на Алевтину.

Она зарделась и потупилась. Ей было очень приятно. Впервые в жизни ей признавались в любви, да еще при всем честном народе.

— Алевтина Васильевна, я искренне рад за вас, — поздравил ее Орешников. — И за вас тоже, — обернулся он к Калачеву. Тут ему почему-то вспомнилась Оля, и слегка защемило сердце.

— Ну, если он свой человек, — сказал Полотенцев, и вздох облегчения пронесся по павильону, — не будем церемониться!

Петя поднялся с места и взволнованно заговорил:

— Ты понимаешь, что ты наделал, Володя? Как тебе не стыдно! Мы все тебя любим.

— А что я такого сделал? — защищался Владимир Антонович. — Я же не виноват, что эта счастливая мысль пришла в голову мне, а не вам. Если бы я попросил официально, вы бы дали мне эти деньги! Я же их не украл, я расписку оставил.

— У Кирилла Ивановича десять детей, — пыталась усовестить Орешникова Алевтина. — Петя кругом в долгах, Ире с Юрой квартира нужна. Вы эгоист, Орешников.

— Вам даже в голову не пришло, что не вы один, а мы все выиграли! — укоризненно произнес Юра.

Полотенцев прекратил прения.

— Володя, отдавай облигацию! Этот выигрыш принадлежит всем!

— Не отдам! — внятно сказал Орешников.

— Это общая облигация! — закричал коллектив.

— Нет, моя.

Собрание зашло в тупик.

Калачев с интересом следил за происходящим. Он еще не разобрался в сути дела.

В этих критических обстоятельствах поразительную находчивость проявила Лидия Сергеевна.

— Я знаю, что вы рыцарь, Володя, — она поднялась с места. — И не посмеете обидеть женщину.

Орешников забеспокоился. Обольстительно улыбаясь, Лидия Сергеевна приближалась к нему. Орешников вскочил со стула и попятился. Лидия Сергеевна надвигалась неумолимо. Орешников ощутил спиной стену. Дальше отступать было некуда. Лидия Сергеевна подошла вплотную, засучила рукава и стала расстегивать на Орешникове пиджак.