Андрей Данилов - Homo Navicus, человек флота

— Может, суахили? — попробовал угадать я. Суахили я не то что не знал, но даже никогда его не слышал.

Пришлось проверить догадки командира:

— Do you speak English?

Бойцы напряженно замолчали. В их темных, выпуклых, похожих на крупные темные вишни глазах с красноватыми белками, не мелькнуло даже тени понимания. И это хорошо, так как пришлось бы вспоминать тему «Допрос военнопленного» на английском, а именно ее я в училище и пропустил.

Восточно-закавказский разговорник остался на лодке, пришлось начать с привычного:

— Вассалом Алейкум!

Бойцы оживились и почти дружным хором ответили:

— Алейкум вассалом, ага-джан!

Стало понятно, что мусульмане, но тень сомнения все же оставалась. И среди негров масса последователей этой веры. Тем более, по-русски они не понимали.

В качестве переводчиков были вызваны: ассириец Джабаров, дагестанец Курбанов, уйгур Раджабов, таджик Бердыбеков, адыгеец Хаджоев, азербайджанец Валиев, грузин Габурадзе, узбек Давлетханов, туркмен Сейтмурадов и даже кореец Ким. Этакий курултай башибузуков, но без достархана. Казахов, армян, башкиров, татар и бурятов я решил не вызывать.

Негры смотрели на нас довольно испуганно, но потом сообразили, чего от них хотят.

Начался тест на опознание. Шестая проба — таджик Бердыбеков, виновник всефлотского шума — дала желанный результат. Негры зашипели, загукали и заклекотали. Они оказались особым таджикским племенем с примесью индийской, афганской и пакистанской крови. Племя живет в горах Памира, питается бараниной и лепешками. С гор они не спускаются, муку доставляет вертолет. В школу дети, естественно, не ходят, лишнее это при таком первобытном укладе. Диалект у них тоже был уникальный, даже Бердыбеков понимал их плохо.

Однажды военкомат не выполнял план по призыву, и этих чабанов увезли тем же вертолетом, что доставил муку, в райцентр.

Мука играла роль приманки, чтоб дети гор выползли из своих пещер к доброй железной птице. В этот раз птица оказалась злой.

Потом какой-то умник определил, что чабанам место именно на подводной лодке — та же оторванность от цивилизации и минимум удобств.

Все это я узнал позже.

Получив ответ на главный вопрос и с воплем:

— Таджики! Таджики! — я помчался к командиру.

Наверное, я кричал в том же ключе, что и бедные болгарские крестьяне при приближении турок: «Янычары, янычары!», потому что командир уже доставал из сейфа пистолет, услышав мой истошный крик.

— Александр Петрович, таджики! — выдохнул я.

Командир молча спрятал пистолет в сейф

— Зам, чего ты так разорался? Таджики и таджики. Не негры ведь. Чего глотку рвать? Зачем ты мне сказал, что это негры? Я же сразу понял, что азиаты, а ты заладил: «Негры, негры»…

— Блин, ошибся, Александр Петрович.

— Ну, ты уж постарайся больше не ошибаться. Выясни все. А то орешь про негров, я и поверил. И вообще, Сергей Викторович, почему не Вы лично принимали и встречали пополнение?

Я оценил изящество хода и перевода стрелок. Командир не может проявлять слабость ни при каких обстоятельствах, особенно в случае с неграми. Даже передо мной. Ноблесс облидж — положение обязывает.

— Захлопотался, Александр Петрович. В следующий раз всенепременно встречу. Первым. Я.

Командир уловил сарказм в моем голосе, и плеснул вина во второй стакан, появившийся на столе. Мы чокнулись и закрыли вопрос. Ни в Африку, ни, тем более в Таджикистан никто из нашего экипажа в отпуск не ездил. Никогда.

Кстати, таджики-негры русский выучили за месяц. Не потому, что на нем разговаривал Ленин, а потому, что Бердыбекову присвоили очередное воинское звание — старшина первой статьи, и отдали несчастных ему в подчинение.

Американцы имели на вооружении ракету «Першинг». И когда к нам на лодку пришел лейтенант Вершин, его тут же и окрестили «Першингом». Лейтенант был мал ростом, упитан не в меру, волосат и ленив. Кроме того, он пребывал в постоянной задумчивости, чего лейтенанту не положено. Лейтенант должен, как губка, впитывать особенности окружающей служебной среды и приспосабливаться к ней. Задумчивость могла помешать служебному росту и повышению профессионального мастерства. А мастерство штурманенку, после училища, ой как надо было повышать.

На «Першинга» он начал откликаться уже на второй день, то есть не был начисто лишен способностей к обучению. Взялись мы за него крепко. За месяц подготовили к дежурству по кораблю, за два — к несению вахты на якоре, а потом и на ходу.