Пэлем Вудхауз - Вся правда о Муллинерах (сборник)

И вот на премьере «Серого вампира» в одном из театров возле Сент-Джеймсского парка его место оказалось рядом с местом Амелии Бассетт, девушки, которую ему суждено было полюбить со всем долго копившимся и нерастраченным пылом юноши, до этой минуты склонного стушевываться в присутствии представительниц прекрасного пола.

Сирил не знал, что она Амелия Бассетт. Он никогда ее прежде не видел. Знал лишь, что наконец-то встретил свою судьбу, и весь первый акт он мысленно изыскивал способ познакомиться с ней.

А когда в зрительном зале вспыхнули люстры, возвещая первый антракт, резкая боль в правой ноге заставила его очнуться от размышлений. И пока Сирил пытался решить, симптом это подагры или ишиаса, что-то подтолкнуло его посмотреть вниз, и он увидел, что его соседка, захваченная происходившим на сцене, в рассеянии стиснула в пальцах часть его икры и самозабвенно выкручивает.

Сирил счел это отличным point d’appui. [35] Здесь: предлог (фр. ).

— Прошу прощения, — сказал он.

Девушка обернулась. Ее глаза сияли, а кончик носа чуть подергивался.

— Извините?

— Моя нога, — сказал Сирил. — Не могу ли я получить ее назад, если она вам больше не нужна?

Девушка посмотрела вниз и заметно смутилась.

— Ах, простите меня, ради Бога! — воскликнула она.

— Пустяки, — сказал Сирил. — Я был очень рад оказаться вам полезным.

— Я была зачарована.

— Видимо, вам нравятся пьесы такого жанра.

— Обожаю их.

— Как и я. А детективные романы?

— О да!

— Вы читали «Кровь на перилах»?

— О да-да! По-моему, даже «Перерезанные глотки» ни в какое сравнение не идут.

— По-моему, тоже. Ни в какое. Убийства более увлекательные, детективы более проницательные, улики позабористее… Никакого сравнения!

Две родственные души поглядели в глаза друг другу. Для чудесной дружбы нет закваски лучше, чем общие литературные вкусы.

— Я — Амелия Бассетт, — сказала девушка.

— Сирил Муллинер. Бассетт? Почему эта фамилия мне знакома?

— Вероятно, вы слышали о моей матери, леди Бассетт. Она ведь довольно известная охотница на крупную дичь и путешественница по неведомым пустыням и дебрям. Топает по джунглям и тому подобному. Она вышла в фойе покурить. Кстати… — Девушка запнулась. — Если она застанет нас за разговором, вы не забудете, что мы познакомились у Полтервудов?

— Я понимаю.

— Видите ли, мама не любит, когда со мной разговаривают люди, формально мне не представленные. А когда маме кто-нибудь не нравится, она имеет обыкновение обрушивать ему на голову какие-нибудь тяжелые предметы.

— Ах так! — сказал Сирил. — Как горилла в «Крови ведрами»?

— Именно. Скажите мне, — спросила девушка, меняя тему, — будь вы миллионером, предпочли бы вы удар в спину ножом для вскрытия конвертов или чтобы вас нашли без каких-либо следов насилия на теле пустым взором созерцающим нечто жуткое?

Сирил хотел ответить, но взглянул поверх ее плеча и довольно точно воспроизвел второй вариант. В кресло рядом с девушкой опустилась дама редкостной внушительности и впилась в него взыскующим взором через лорнет в черепаховой оправе, точно леди Макбет — в дерзкого таракана.

— Твой знакомый, Амелия? — спросила она.

— Это мистер Муллинер, мама. Мы познакомились у Полтервудов.

— О? — сказала леди Бассетт и оглядела Сирила сквозь лорнет. — Мистер Муллинер, — сказала она, — несколько похож на вождя нижних исси, хотя, разумеется, тот был чуть чернее и носил кольцо в носу. Милейший, обаятельнейший человек, — задумчиво продолжала она, — но под влиянием дешевого джина становился несколько развязным. Я прострелила ему ногу.

— Э… почему?

— Он вел себя не как джентльмен, — чопорно заметила леди Бассетт.

— Уверен, что после вашего назидания, — благоговейно сказал Сирил, — он мог бы написать руководство по хорошим манерам.

— Кажется, и написал, — равнодушно сказала леди Бассетт. — Как-нибудь загляните к нам, мистер Муллинер. Я значусь в телефонной книге. Если вас интересуют пумы-людоеды, могу показать вам парочку-другую интересных голов.

Взвился занавес, началось второе действие, и Сирил вернулся к своим думам. Наконец-то, восторженно размышлял он, в его жизнь пришла любовь. А с ней, вынужден он был признать, и леди Бассетт. Увы, увы, нет в мире совершенства, вздохнул он.

Я не стану останавливаться на ухаживании Сирила, достаточно сказать, что оно продвигалось быстро и успешно. С той минуты, когда он открыл Амелии, что как-то взял автограф у Дороти Сойерс, все пошло без сучка без задоринки. И однажды, явившись с визитом и узнав, что леди Бассетт уехала погостить за городом, он взял руку девушки в свои и сказал ей о своей любви.