Пэлем Вудхауз - Вся правда о Муллинерах (сборник)

Примерно набросанный план действий, казалось, не мог дать осечки. Он пойдет к Уффи, которого, как я вам уже говорил, многие и многие годы приберегал на черный день, и одним внушительным жестом выдоит его на двадцать фунтов.

Естественно, при этом он потеряет внушительную сумму, так как всегда думал получить с Уффи минимум пятьдесят фунтов, но что поделать!

Оттуда к «Беллами» за клубникой. Его не особенно прельщала перспектива встречи с герцогиней в черном атласе, но, когда призывает любовь, приходится перешагивать и не через такое.

Уффи он застал дома и, не откладывая, принялся действовать согласно повестке дня.

— Привет, Уффи, старина! — сказал он. — Как поживаешь, Уффи, старина? Мне жутко нравится твой галстук. Галстук что надо. Ничего элегантнее не видел годы, и годы, и годы, и годы. Если бы я мог приобретать такие галстуки! Ну да, разумеется, у меня нет твоего изумительного вкуса. Что я всегда говорю про тебя, Уффи, старина, и всегда буду говорить, так это то, что ты обладаешь потрясающим flair [26] Чутье (фр. ). — практически гениальным, когда дело касается выбора галстуков. Конечно, не следует забывать, что на тебе все будет выглядеть великолепно, ведь у тебя такой чеканный, мужественный профиль. На днях я встретил одного человека, а он говорит: «Я и не знал, что Рональд Колман сейчас в Англии». А я сказал: «Его тут нет». А он сказал: «Но я же видел, как ты разговаривал с ним перед „Нализавшимся котенком“». А я сказал: «Это был не Рональд Колман. Это был мой старый друг — лучшего друга невозможно пожелать — это был Уффи Проссер». А он сказал: «Никогда еще не видел более поразительного сходства». А я сказал: «Да, сходство, бесспорно, имеется, только Уффи гораздо красивее». И тут он сказал: «Уффи Проссер? Тот самый Уффи Проссер, чье имя у всех на устах?» А я сказал: «Да, и я горжусь, что могу называть его своим другом. Не думаю, — сказал я, — что в Лондоне так гоняются за кем-нибудь еще. Герцогини соперничают из-за него, а если уж ты приглашаешь на обед принцессу, то необходимо прибавить: „Чтобы познакомиться с Уффи Проссером“, не то она откажется. А вдобавок к тому, что он самый красивый и безупречно одетый мужчина в Лондоне, — объяснил я, — он еще славится блистательным остроумием и тонким — но всегда доброжелательным — умением срезать противника в споре. И несмотря на все это, он остается простым, скромным и искренним». Ты не одолжишь мне двадцать фунтов, Уффи, старина?

— Нет, — сказал Уффи Проссер.

Мервин побледнел.

— Что ты сказал?

— Я сказал «нет».

— Нет?

— Нет, черт подери! — твердо сказал Уффи.

Мервин ухватился за край каминной полки.

— Но, Уффи, старина, мне нужны деньги, нужны безотлагательно.

— А мне-то что?

Мервину представилось, что остается только одна надежда: поведать Уффи все. Откашлявшись, он начал с самого начала. Пламенными словами он живописал свою великую любовь и довел рассказ до той минуты, когда девушка сделала заказ на поставку клубники.

— Она, видимо, чокнутая, — сказал Уффи Проссер.

Мервин возразил со всем уважением, но твердо.

— Она не чокнутая, — сказал он. — Я с самого начала увидел, что это только доказывает духовность ее натуры. То есть устремление к недостижимому и все такое прочее, если ты понимаешь, о чем я. Однако, говоря проще и ближе к делу, она хочет клубники, и мне необходимо найти достаточно денег, чтобы она эту клубнику получила.

— Кто эта полоумная? — спросил Уффи.

Мервин объяснил и, казалось, произвел впечатление на Уффи.

— Я ее знаю. — Он поразмыслил. — Чертовски хорошенькая.

— Обворожительная, — поправил Мервин. — Какие глаза! Какие волосы!

— Угу.

— Какая фигура.

— Угу, — сказал Уффи, — я всегда ее считал одной из самых хорошеньких девчонок в Лондоне.

— Абсолютно, — сказал Мервин. — Ну так как же, старина? Ты одолжишь мне двадцать фунтов ей на клубнику?

— Нет, — сказал Уффи.

И сдвинуть его с этой позиции оказалось невозможным. Наконец Мервин сдался.

— Ну ладно, — сказал он. — Ладно. Не одолжишь, так не одолжишь. Но, Александер Проссер, — продолжал Мервин с гордым достоинством, — позволь мне сказать тебе кое-что. Я бы и ради спасения жизни не нацепил на себя омерзительную тряпку, которую ты носишь вместо галстука. Мне не нравится твой профиль. Волосы у тебя на макушке редеют. И я слышал, как парочка герцогинь на днях говорила, насколько жизнь в Лондоне омрачается тем, что невозможно устроить даже простенький званый завтрак без того, чтобы этот жуткий Проссер (я цитирую ее дословно) не вылез из своей щели и не втерся между гостями. Проссер, желаю тебе самого приятного дня!