Пэлем Вудхауз - Вся правда о Муллинерах (сборник)

— Какие там еще странствования?

— Ну, повели мне сделать что-нибудь для тебя, или раздобыть что-нибудь для тебя, или поставить кому-нибудь фонарь за тебя. Ну, ты же сама знаешь, как это бывало.

Клариса задумалась, а потом сказала:

— Всю жизнь я мечтала зимой поесть клубники. Доставь мне корзиночку клубники до конца месяца, и мы рассмотрим этот твой брачный проект и дадим ему серьезную оценку.

— Клубники? — сказал Мервин.

— Клубники.

Мервин сглотнул:

— Клубники?

— Клубники.

— Но послушай, черт подери, КЛУБНИКИ?!

— Клубники, — подтвердила Клариса.

И вот тут, читая между строк, Мервин уловил, что хочет она клубники. А вот как достать клубнику в декабре, этого он представить себе не мог.

— Я мог бы доставить тебе апельсины.

— Клубнику.

— Или орехи. Ты не предпочтешь отборные орехи?

— Клубнику, — твердо сказала девица. — И тебе еще здорово повезло, мальчик мой, что тебе не придется искать Святой Грааль или чего-нибудь в том же духе, а то отправиться сорвать для меня веточку эдельвейса с какой-нибудь вершины в Альпах. Учти, я не говорю ни «да», ни «нет», но одно скажу: если ты принесешь мне корзиночку клубники, уложившись в указанный срок, я поверю, что ты набит не только опилками, чему ни один сторонний наблюдатель не поверит, и я извлеку твое дело из архива и подробно его рассмотрю в свете новых данных. Если же ягоды не будут доставлены, я признаю правоту мамы, а тебе с той минуты придется впредь обходиться без моего общества.

Тут она умолкла, чтобы перевести дух, и Мервин после длительной паузы собрался с силами и издал мужественный смех. Немного сиплый, если не просто блеющий, но он его издал.

— Заметано, — сказал он. — Заметано. Если ты именно этого хочешь, то, короче говоря, заметано.

Мервин, сын моего кузена, провел беспокойную ночь, не просто ворочаясь с боку на бок, но делая это в известной степени лихорадочно. Если бы эта девица была хоть чуточку менее обворожительной, говорил он себе, она живо получила бы от него телеграмму с предложением катиться на все четыре стороны. Но поскольку обворожительной она была до предела, ему оставалось только поднатужиться и взяться за выполнение программы согласно предписанию. И пока он попивал свой утренний чай, его более или менее осенило.

Ход его рассуждений был примерно таков. Мудрец, оказавшись перед дилеммой, советуется со специалистом. Если, например, он столкнется с заковыристым юридическим казусом, он тотчас отправится на поиски ученого законоведа, вытащит свои восемь фунтов шесть шиллингов и изложит ему суть проблемы. А если, решая кроссворд, он встанет в тупик, отыскивая слово из трех букв — первая «э», третья «у», — которое означает «крупную австралийскую птицу», то передаст это дело в опытные руки редактора «Британской энциклопедии».

И по аналогии, столкнувшись с вопросом, как собрать клубнику в декабре, следовало отыскать того из его знакомых, кто прославился особенно дорогостоящими вечеринками.

А это, пришел Мервин к бесповоротному выводу, бесспорно, Уффи Проссер. Покопавшись в памяти, он без всякого труда вспомнил десяток-другой случаев, когда ему навстречу попадались хористки, взиравшие на мир ошалелыми глазами, а когда он спрашивал, что с ними, они объясняли, что просто еще раз мысленно переживают экзотические наслаждения вечеринки, которую накануне устроил Уффи Проссер. Уж если кто-нибудь знает, как раздобыть клубнику в декабре, то, конечно же, Уффи.

А потому он отправился к вышеуказанному и нашел его в постели. Уффи постанывал, вперив взгляд в потолок.

— Наше вам, — сказал Мервин. — Что-то у тебя зеленоватый вид, старый ты покойник.

— Я и чувствую себя зеленовато, — ответил Уффи. — И мне хотелось бы, чтобы ты без абсолютной необходимости не врывался сюда до рассвета, вот как сейчас. Часам к десяти вечера, если очень поберегусь и тихонечко полежу, я, полагаю, вновь войду в форму, достаточную для того, чтобы без содрогания смотреть на кошмарные рожи. А сейчас от одного вида твоей мерзейшей физии меня бросает в неописуемую дрожь.

— Ты вчера устроил вечеринку?

— Угу.

— А случайно, клубники у тебя не подавали?

Уффи затрясся и закрыл глаза. Казалось, он борется с каким-то могучим чувством. Затем перестал трястись.

— Не упоминай при мне эту гадость, — сказал он. — Я больше ни разу в жизни не взгляну на клубничину. А также на омара, икру, гусиный паштет, креветки под майонезом, а также на то, что хоть отдаленно напоминает коктейли «Бронкс», «Прицеп», «Дыхание ящерицы» и «На Западном фронте без перемен», как, впрочем, и любые марки шампанского, виски, коньяка, шартреза, бенедиктина или кюрасо.