Святослав Сахарнов - Сын лейтенанта Шмидта

Когда недоверчивые выкрики учредителей «Галеаса» стихли, Николай продолжил:

— Итак, не напрягайте свои мозговые извилины, Федор. Попытки мыслить не всегда и не всем полезны. Даже старики Гегель и Маркс запутались в своих спекуляциях. А вы, Сэм, не порывайтесь кричать, что обо всем догадались. Берите пример с вашего друга Казимира. Он молчит и не пытается произнести сакраментальное: «Письмо, немедленно прочитайте его». Не беспокойтесь, именно это я и сделаю.

С этими словами гость достал из конверта сложенный вдвое листок:

«Дорогой Иван! — начиналось письмо. — Эту весточку передаю с оказией, тороплюсь и даже не успеваю сообщить все подробности нашего бегства. Когда вооруженные толпы затопили город и мы поняли, что потеряли все, чем владели, мы с Эвелин решили бежать, захватив с собой только самое необходимое. Ценные вещи, которые все равно отняли бы в пути, мы спрятали. Кое-что отдали на хранение слугам, что-то раздарили, но предмет особой заботы, ты его знаешь — „АГ", поместили в загородном доме, около камина. Доверяю тебе эту тайну.

Эвелин плачет и кланяется вместе со мной. Благодарный за дружбу, Андре Фандерфлит».

— Итак, здесь упоминается какой-то таинственный предмет «АГ», — закончил Николай. — Но почему никто из вас не спрашивает, что было на двух фотографиях, показанных на аукционе «Сотби'с», вообще, как звали малюток, для которых предназначались эти безделушки?

Он замолчал и испытующим взглядом оглядел своих слушателей. Те напряженно ждали.

— Так вот, крошек из обреченной династии звали Луиза и Анна Габсбург. На фотографиях были четко видны инициалы: на одном яйце было написано «ЛГ», на втором…

— Неужели «АГ»? — испуганно выдохнул Кочегаров.

Николай равнодушно кивнул.

— Именно так.

— Тогда где же оно, это второе? Да не тяните вы, — выкрикнул Сэм.

— Бардзо цикава згадка, — поддержал его, с трудом начиная понимать, в чем дело, поляк.

— Загадок нет, есть люди, не способные проникнуть в суть вещей, — холодно парировал Николай. — Но вернемся к Габсбургам. Итак, семья не смогла выкупить драгоценности, и они остались в России. Затем, по неизвестным нам причинам, пара была разделена, и каждое хрустальное яйцо стало жить своей жизнью. Одно ушло в Англию, все время находилось на виду и было продано. Второе исчезло для всех, кроме нас, мы знаем, оно попало в тайник. За годы войны и инфляций стоимость этой пасхальной безделушки стала умопомрачительной. Можно даже не сомневаться — семьдесят лет лучшие сыщики Скотланд- Ярда, ФБР и Лубянки разыскивают его. Значит, у нас есть конкуренты. Но ключ от загадки находится в наших руках… Между прочим, сведения, сообщенные мною, требуют вознаграждения. Признаюсь, не ел с утра. В вашем милом степном городе странная манера открывать рестораны с наступлением вечера, а утром закрывать их.

— Можно и отобедать, — нерешительно согласился Федор. — Скажу хозяйке, она накроет.

Мысль закончить переговоры трапезой понравилась всем галеасцам.

— Протокольный обед? — подхватил и сын лейтенанта. — После переговоров о том, как им обустроить Европу, высокие договаривающиеся стороны садятся закусить. Стол в виде буквы «П» под вязами, фрукты из Боливии, а индейки отловлены в личном курятнике президента. Только Христос мог не есть неделями, размышляя о благе униженных и как ему без лодки босиком перейти озеро. Ждем!

Вскоре будущие искатели сокровища уже сидели на веранде с задней стороны дома, за столом, накрытым скатертью с миргородскими кречетами. Стол был уставлен гранеными стаканами, тарелками, готовыми принять перемены, подозрительными бутылками со смытыми этикетками, кувшинами с рябиновым черным напитком домашнего изготовления и кровавыми пузырьками магазинного «Анкл Бенз».

С веранды открывался вид на задворки не подозревающего, при начале какой грандиозной аферы он присутствует, Арбатова. На трубе соседнего дома, выстроенного когда- то солдатами, красовалась ликующая надпись «дмб Гомель». За стеклом мирно набухали почки, скрипели невидимые тормоза. В небе плыли облака цвета маренго. Хозяйка, со страхом и уважением поглядывая на гостя, вынесла после борща блюдо с шашлыками. Шашлыки были посыпаны белыми ритуальными кружочками лука, Федор вытащил из-под стола отсвечивающую льдом бутылку спирта «Рояль», Казимир не удержался, крякнул и потер руки. Пили, разбавляя водой. Тосты предлагал бойкий гость. Выпили за капитализм — светлое будущее инкассаторов и за любовь, как секс для малоимущих. После второго тоста стали рассказывать анекдоты. Выслушав историю про мужа, вернувшегося из командировки, и про нового русского, на которого в Египте в пирамиде свалилась мумия, Николай поморщился: