Михаил Берсенев - Клептоман

Дети же и художник тихонько творили.

Через три дня, когда Логинов с Оптимистовым приехали с медицинских консультаций, а усталые Федор и Алевтина Куравлевы прибыли домой, ближе к вечеру, все взрослые расслаблялись в гостиной перед широкоформатным плоским телевизором с огромным экраном. Зашли Семен Логинов и двое пацанов — Артемка Куравлев и Тимур Оптимистов. Семен нес в руках холст. Он подошел к хозяйке дома и молча вручил ей картину, при этом показав на себя пальцем, потом на Артема и на Тимура.

— Это мне от вас троих? — переспросила Алевтина.

Логинов кивнул.

Все отвлеклись от телепередачи и следили, как женщина разворачивает холст. Потом наступила пауза. Федор Куравлев и Миша Оптимистов поднялись из мягких кресел и встали за спиной Алевтины, молча глядя на изображение поверх женских плеч. Евгения Оптимистова также вытягивала шею, стараясь увидеть то, что изображено на холсте. Петр Степанович Куравлев тоже заинтересовался и, опираясь обеими руками на подлокотники, привстал со своего места.

— Ничего себе красота! — не выдержал Федор, и с детской непосредственностью добавил. — Вот это настоящая живопись!

— Да, Семен! Ты меня вновь удивил! Это не то, что моя мазня!- самокритично провозгласил Оптимистов, — У тебя, Семен, после эпизода с купанием в реке голос пропал, но зато какой талант художника вылез! Это я тебе со всей честностью говорю!

— Учись у своего молодого коллеги! — высказала пожелание мужу Евгения Оптимистова.

— Спасибо, Семен! Это действительно красиво. Дом, как будто, ожил на твоей картине! — искренне поблагодарила Куравлева.

Алевтина выразила словами то, что чувствовали все, глядя на творение Логинова.

Нарисованный на холсте дом казался как будто живым, праздничным, очень реалистичным. У зрителя создавалось впечатление, что он смотрит на трехмерную уменьшенную модель здания, а не на плоский рисунок. Такие макеты можно увидеть на выставках архитектуры и масштабных планах застройки территорий или фильмах формата 3D. Все детали, вплоть до мельчайших, включая стилизованные под древний Египет барельефы, завитушки кованых решеток, даже блестящий, позолоченный петушок, что вращается на ветру, на шпиле дома, художник передал с удивительной четкостью.

Окружающие дом посадки в виде пушистых елей и невысоких декоративных кустарников казались естественными, пахнущими еловыми и цветочными ароматами. Таким образом, потерявший голос выпускник МГУ удивил своим талантом всю семью Куравлевых и гостей дома. Тимур и Артемка даже немного надули щеки от гордости за себя, и за созданную работу. Ребята считали, что раз они почти все время следили за движениями кисточки Логинова, тихонько шептались за его спиной, бегали для него за чаем и новыми кисточками, то они внесли свой вклад в эту красоту. Да и сам Семен у всех на глазах пожал две маленькие ладошки своих юных помощников.

— Такую красоту надо в рамку красивую, и на стену! — быстро решил Федор, — Это же теперь может быть нашей визитной карточкой!

— Сними размеры холста и купи соответствующую рамку. Картину мы повесим в гостиной.

Там отделка «под бук», так что обрамление рамки бери тоже под это дерево, — отдала мужу распоряжение Алевтина.

— Понял! Сейчас же схожу в гараж за сантиметром. Замерим. А полотно, пока в сейф положим, ведь я слышал, что краски боятся света.

— Ничего они не боятся! — вмешался Михаил. — Пойдем лучше рулетку тебе помогу найти.

— Вдвоем одну рулетку искать? — удивился, было, Куравлев, но потом вспомнил, что они с Мишкой спрятали в гараже от жен бутылку коньяку и договорились вечером встретиться там, подальше от контролирующих женских глаз. — Точно! Пойдем, Миша, подержишь мне там лестницу. А то рулетка высоко, а ножка у стремянки, по-моему, качается. Страховка необходима!

— Я и буду твоим страховым агентом! — с готовностью прошипел Оптимистов.

С этими словами парочка двинулась в гараж под подозрительными взглядами жен.

Рулетку мужики искали недолго. Вернее, вообще не искали, так как она лежала на верстаке. Зато они быстренько наполнили рюмочки французским коньяком и, после того, как ароматная жидкость попала в организмы, Михаил поведал:

— Ты видел, как здорово Семен стал рисовать?

Куравлев кивнул головой, пережевывая шоколадную конфету, стыренную из вазы со сладостями на закуску.

— Я еще в больнице, у нас в городе, заметил, что у парня дар художника открылся после того, как он оборотнем заделался. Я видел два его альбома, полностью заполненные рисунками. Я хоть и любитель живописи, но разбираюсь в талантливых вещах. Так вот!