Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)

— Поговорим лучше о тебе, — предложил Ронни.

— С удовольствием, старик. Я боялся, что тебе неинтересно.

— Ты понимаешь, что семья вас прихлопнет?

— Ну зачем ты так?..

— По-твоему, тетя Констанс будет плясать от радости?

— Да, — признал Хьюго, — дама серьезная. Я надеюсь на графа. Скоро он полюбит меня, как сына.

— Это почему?

Хьюго чуть не выдал тайну, но удержался. По странной случайности, он думал о друге юных лет точно то же самое, что тот — о нем. Прекрасный человек, думал он, но секретов не держит.

— Не важно, — сказал он. — У меня свои методы.

— Какие?

— Такие. Хорошие. Ну, я пошел. Надо перехватить Пилбема. Солнце да не зайдет во гневе [44] Библия. Послание к Ефесянам, 4:26. … Все обошлось, но это не значит, что его не надо убить. На мне лежит общественный долг.

Дверь закрылась. Ронни посидел еще немного и понял, что есть ему хочется. Бифштекс в «Гербе Эмсвортов» — именно то, что нужно. Доедет на своей машине за пять минут.

Он встал. Думал он не только о еде, но и о Пилбеме. Почему тот приехал, он понятия не имел, но провести с ним минуту-другую не отказался бы. Судя по замечаниям, Хьюго на него сердился. Это Хьюго. А уж он сам!

Пилбем, этот змий, из-за которого все случилось!.. К счастью, одно утешение еще есть: можно с ним расправиться.

Ронни вышел из комнаты. В то же мгновенье из комнаты напротив вышел Перси Пилбем.

Пилбем одевался к обеду с особой тщательностью. Лорд Эмсворт забыл ему сказать, что они уедут, и он собирался встретить блестящее и веселое общество. Поглядевшись в зеркало, он остался доволен. Доволен он был и тогда, когда вышел в коридор — но еще не увидел Ронни.

Во времена «Светских сплетен», газеты прямой и бесстрашной, П. Фробишер Пилбем встречался раза два с людьми, не питавшими к нему добрых чувств. Это ему не нравилось, он был человек мирный, а сейчас ясно понимал, что ссоры не избежать. Посмотреть хотя бы, как движется этот хлипкий, но весьма решительный молодой хлыщ. Пилбем подрабатывал когда-то в зоологическом саду и видел, что леопарды движутся именно так.

Работа в желтой газете, а потом в сыскном бюро приучает выказывать хладнокровие в чрезвычайных ситуациях. Нам нелегко хвалить Перси Пилбема, но если бы рядом оказался стратег, он бы одобрительно кивнул. Перед лицом грозного Ронни он поступил, как Наполеон, Ганнибал или герцог Мальборо, а именно — нырнул задом в комнату. Редкий угорь нырнул бы в ил с таким проворством.

Если бы леопард упустил добычу прямо перед обедом, он, вероятно, выразил бы свои чувства точно так же, как Ронни Фиш. Он толкнул бы дверь и ворвался в комнату.

Там, как ни странно, никого не было. Вот кровать. Вот кресла. Вот ковер, туалет, полка. А сыщика — нет как нет.

Сколько бы это длилось, мы не знаем, ибо Ронни услышал странный звук, доносящийся из гардероба. Возможно, сэр Майлз, как сказал лорд Эмсворт, и был самым глупым человеком в гвардии, но сын его обладал недюжинным разумом. Одним прыжком достиг он гардероба и повернул ручку. Дверца не открылась, но изнутри донеслось пыхтение.

Ронни, и так угрюмый, стал еще мрачнее.

— Выходите, — сказал он в щель.

Пыхтение прекратилось.

— Ничего, — сказал Ронни с грозным спокойствием. — Могу и подождать.

Несколько мгновений царило молчание, потом послышался голос:

— Не делайте глупостей!..

— Не делать? — удивился Ронни. — Вот как, не делать! Выходите. Я только оторву вам голову.

Голос решил его умаслить.

— Я знаю, чем вы расстроены, — сказал он.

— Вот как?

— Да. Но я могу все объяснить.

— Вот как??

— Могу.

— Вот как???

До этой поры Ронни дверцу тянул. Тут ему пришло в голову, что можно ее и толкнуть. Он толкнул. Она не открылась. Гардероб заскрипел, но устоял.

— Послушайте! — сказал голос.

— Да?

— Вы послушайте. Я все объясню насчет того вечера. Вы думаете, я нравлюсь мисс Браун? Честное слово, она меня не выносит. Она мне сама говорила.

Ронни пришла в голову еще одна мысль.

— Вы не можете простоять там всю ночь.

— Я и не хочу.

— Что ж, тогда выходите.

Голос стал жалобным:

— Она меня в жизни не видела до того вечера. Они там были с этим Кармоди, он вышел, а я подсел. Что тут такого, а?

Ронни тяжело дышал, думая о том, разбить ли шкаф ногами. Жаль пальцев, и дядя Кларенс того и гляди обидится…

— Нет, вы мне объясните, — продолжал голос, — почему нельзя подсесть и представиться?

— Могли бы раньше сказать.

— Я бы сказал, мы не виделись.