Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– Я здесь не высплюсь! – последовал ответ.

Явившиеся с контрольным визитом дочери тоже стали настаивать на выписке.

– Мы дадим расписку!

– Вы же не можете задерживать маму против ее воли!

На шум вышел Городецкий.

– Под расписку так под расписку, – сказал он, выслушав Данилова. – Только не забудьте написать в расписке, что вы предупредждены о необходимости продолжения лечения в стационаре и о возможности возникновения повторных приступов, каждый из которых может привести к летальному исходу.

Дочери посовещались, потом (разговор происходил в больничном коридоре у входа в реанимационный зал) одна из них спросила:

– А можно пригласить сюда маму?

– Я вам лучше дам халат и бахилы и пущу на минут к ней, – сказал Городецкий. – Маме вашей пока лучше не вставать. Проследите, Владимир Александрович...

Дочери удалось уговорить мать остаться в блоке. Вместе с халатом она попыталась передать Данилову две пятисотрублевые бумажки, но Данилов отвел ее руку в сторону и сказал:

– До свидания.

– Дело хозяйское. – «Благодетельница» пожала плечами и ушла.

К полуночи Данилов полностью, как ему казалось, освоился в блоке. Городецкий наведывался в туалет реже, но уже мог ходить, только опираясь рукой о стену, так он ослаб. По его просьбе Маргарита приготовила целебное питье для восполнения потерянной жидкости. Рецепт питья был крайне прост: на литр воды (разумеется кипяченой) столовую ложку сахара, десертную ложку пищевой соды и чайную ложку соды. Перемешать и пить каждые четверть часа по одному-два глоточка.

У пациентки Караваевой дела были не в пример лучше – капсулы, которые плохо действовали на Городецкого, помогли ей сразу же. Возможно, причина столь быстрого исцеления крылась в том, что она съела всего один биточек, а не четыре.

«Скорая» больше не приезжала. До половины второго Данилов пил чай и шепотом, чтобы не разбудить спящих пациентов, беседовал с Маргаритой о жизни. Потом Маргарита легла на одну из двух свободных коек и сказала Данилову:

– Вы тоже можете прилечь. Что случится – сразу вскочим.

– Я лучше за столом почитаю. – ответил Данилов.

Он обвел глазами зал и подумал, что все не так уж и страшно. Не боги, в конце концов, горшки обжигают. Пусть он не кардиолог-реаниматолог, а всего лишь интерн, но ведь справляется, и неплохо. Сергей Сергеевич может спать спокойно – судьба блока в надежных руках доктора Данилова.

«Только вернувшись домой, выпив первую рюмку и ощутив, как растекается она там, внутри, приятным теплом, я позволяю себе констатировать, что дежурство прошло успешно», – сказал однажды Тарабарин.

Вроде бы как пошутил, но ведь шутки – это та же правда, только с примесью иронии.

Спустя минуту пронзительно запищал монитор, висевший над головой турка. Данилов подскочил к нему и увидел на мониторе картину мерцания предсердий. Пациент был бледным, дышал тяжело, чего-то быстро бормотал на родном языке, не иначе как молился.

– Ставим подключичку! – распорядился Данилов.

Подключичные катетеры он научился ставить не глядя, на автомате, но в этот раз, наверное от волнения, то проводник – толстая леска – шел не туда, то катетер не желал «идти» по проводнику.

Но ничего – справился. Как только Маргарита присоединила к катетеру капельницу, вскрикнул мужчина с первым в жизни приступом стенокардии. Теперь у него начинался второй приступ.

– Жжет и давит! – стонал он, потирая грудь правой рукой. – Что ж это?..

Частота сердечных сокращений возросла до ста двадцати, давление было невысоким – сто десять на семьдесят. Похоже на инфаркт.

Маргарита уже подкатила тележку с кардиографом и сноровисто накладывала электроды.

– Не дергайтесь! Лежите спокойно!

– Дышать можно? – серьезно спросил пациент.

– Можно! Это же не рентген!

Кардиограмма оказалась нормальной, но что с того – изменения при инфаркте возникают не прямо так сразу. В самом-самом начале кардиограмма может оказаться нормальной.

– Возьмем кровь на ферменты? – тактично напомнила Маргарита.

Существуют ферменты (например – креатинкиназа), определение содержания которых в крови помогает в ранней диагностике инфаркта миокарда.

– Да, конечно.

Данилов установил подключичный катетер и здесь. «Нет, все же правы те реаниматологи, которые ставят «подключички» на входе в реанимацию», – подумал он и пообещал себе, что впредь будет поступать только так.

Захрипел турок, лежавший под капельницей. Глаза закрыты, побледнел еще больше, руки безжизненно свесились вниз. Данилов бросился к нему. По экрану монитора тянулась характерная «пила». Трепетание предсердий. Давление упало, в контакт практически не входит...