Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– А тебе что, больничная еда нравится?

– Да не так чтобы, но котлеты у них неплохие, есть можно. С собой таскать неохота, а в блоке всегда кто-то от еды отказывается, так что я никого не объедаю. Вот сегодня четыре биточка съел с гречкой... Лучше бы я голодал!

– Послушай, а если врач заболевает на дежурстве и не может дальше дежурить, то как быть? – Данилову раньше никогда не приходил в голову подобный вопрос.

– Если днем – то это головная боль заведующего. Или ставь кого-то на замену, или оставайся сам. Если же вечером или ночью, как, например, в прошлом году Захаров из нейрореанимации споткнулся на лестнице и ногу сломал, то надо ставить в известность дежурного администратора. Можно и главному домой позвонить, не вопрос. Они вызывают кого-то из дома или просто перераспределяют дежурных врачей. Но у меня не тот случай, чтобы с дежурства сниматься – покрутит еще час да и отпустит.

– Я просто спросил, – Данилов слегка смутился, – чтобы знать.

– Тогда вот тебе еще одно знание. Если ты увидел, что у тебя в палатах или в блоке больные начали поносить, то сразу же сообщай об этом начальству, но в историях болезни ничего писать не спеши. Улавливаешь?

– Может, и улавливаю, но лучше объясни, – попросил Данилов.

– Каждый случай внутрибольничной «вспышки» – это повод для тотальной санитарной проверки. Дружно припираются проверяющие из санэпидстанции и неделю трясут всю больницу. И как трясут! – Городецкий покачал головой. – Жестоко! К самой мелкой мелочи цепляются. Потом начинают сыпаться выговоры и увольнения. Кому это надо? Вот администрация и скрывает... Кого можно – экстренно «закрепят» и выпишут домой, остальных полечат от поноса здесь, причем в таких ситуациях все «закрепляющее» назначается неофициально, без записи в истории болезни. В секретном порядке.

– Врачи покупают лекарства за свой счет? – догадался Данилов.

– Да ты что?! – вытаращился Городецкий. – Это ж зарплаты не хватит. Аптека по распоряжению главного выдает что требуется в отделения, никак эти выдачи не оформляя, а потом как-то списывает. Выкручиваемся, как можем, всем коллективом. Так что ты пока подожди в истории Караваевой жалобы на понос указывать. На, кстати, дай ей...

Городецкий вытащил из кармана блистер с капсулами, порылся в ящике стола, нашел ножницы и отрезал с краю четыре капсулы.

– ...пусть две выпьет прямо сейчас, а потом после каждого хождения в туалет принимает еще по одной.

Данилов отнес капсулы и вернулся в ординаторскую. Городецкого уже не было. Из туалета для сотрудников, через тонкую стенку-перегородку доносились характерные звуки. В ординаторскую заглянула дежурная медсестра с романтическим именем Маргарита. Немного амбициозная, но, в целом, вменяемая и опытная.

– Сергей Сергеевич... все ясно. Вы-то, Владимир Александрович, как – в порядке?

– В полном, – улыбнулся Данилов.

– Это хорошо. – Маргарита улыбнулась в ответ. – Будем с вами, плечом к плечу. Нам бы как в книжке – ночь простоять да день продержаться.

– А вы сами как себя чувствуете?

– Прекрасно! У меня сегодня разгрузочный день! Никакой еды, кроме воды! Не практикуете?

– Нет.

– Ну и правильно. Какие ваши годы? Вам, наверное, лет двадцать пять?

– Около того, – суховато ответил Данилов, давая понять, что подобные вопросы неуместны.

– Это не возраст, а сплошное счастье!

Маргарита ушла. Минутой позже вернулся Городецкий. Бледный, с испариной на лбу.

– Что-то совсем, – пожаловался он, обрушиваясь на диван. – Хоть затычку вставляй. И интоксикация пошла... Что ж там было в этих биточках?

– Может, сальмонеллы? – предположил Данилов.

– Скажи еще – шигеллы [7] ! – Городецкий вытер лоб рукавом халата. – Мама дорогая, как же мне хреново! Причем голова ясная, а тело – хоть в гроб клади. Синдром грузинской чачи.

– Почему? – не понял Данилов.

– Сразу видно, что ты не пил этого чудесного напитка, от которого в голове ясность, а в теле – умопомрачительная слабость. Разумеется, если не пригубить, а выпить как следует.

Городецкий погладил живот. Живот откликнулся на ласку громким урчанием.

– Хорошо, хоть туалет под боком, – невесело усмехнулся он и пообещал: – Больше никогда не буду питаться едой сомнительного происхождения! Ладно, слушай расклад...

Расклад был превосходный, о таком раскладе мог бы мечтать любой сознательный интерн. Из четырех штатных врачей блока кардиореанимации один отдыхал на турецких берегах, другой, сдав сегодня дежурство, умотал на дачу в окрестности города Чехова, откуда до воскресного утра его не дождешься, а третий, точнее – третья, должна заступать на дежурство завтра. так что как ни крути, а придется интерну Данилову заткнуть своим семидесятивосьми килограммовым телом (разъелся что-то за последнее время) образовавшуюся брешь.