Александр Федотов - Записки матроса с «Адмирала Фокина» (сборник)

Справка: Швартовый (конец): канат которым корабль привязывают к причалу.

Из всех ребят в госпитале мне больше всех запомнился один: он отдал флоту год жизни и две ноги. Его Вася звали.

Однажды я стоял в очереди в парикмахерскую, здесь же, при госпитале. Симпатичная девчонка-парикмахерша отошла на обед. Мне торопиться было некуда, и я присел при входе на ступеньку. Грело полуденное солнце, пели птицы, я даже зажмурился от удовольствия: как дома, на гражданке! И тут странный звук вывел меня из состояния блаженного транса. Я повернул голову. Молодой парень в пошарпанной инвалидной коляске гнал по дорожке, изо всех сил крутя руками тугие прорезиненные колеса. Штаны он закатал до колен, а из заворотов торчали густо обмазанные зелёнкой культяпки. Он поравнялся со мной, лихо заломил вираж и, придержав руками колёса, притормозил.

– Закурить есть?

– Не курю.

– Блин, курить охота, – с досадой протянул он: – Ждёшь?

– Ну.

Я старался не смотреть на его ноги.

Меня так и подмывало спросить, как и что с ним произошло, но я поборол свое любопытство. Парень, похоже, это оценил.

– Вася, – протянул он руку.

– Саша.

– Ты флотский? – спросил Вася, так как по больничному халату было невозможно определить мою войсковую принадлежность.

Я кивнул.

– Где служишь?

– На ракетном крейсере.

– Слушай, у вас ядерные ракеты есть? – вдруг заинтересовался он.

– Да. Сейчас правда только четыре штуки, а вообще может быть шестнадцать.

– А дальность какая?

– Километров триста. По городу бить, ну, это если близко подойдем, а так, в основном, по авианосцу с сопровождением.

– Круто!

Вася полез в карман и достал помятую фотографию.

– А это мой. Артиллерийский крейсер.

– Тоже неплохо, – сказал я, рассматривая блёклое черно-белое изображение.

– Угу, – ухмыльнулся Вася. – У нас главный калибр как шандарахнет, мало не покажется.

Я понимающе кивнул.

– Чё с руками?

– Так, экзема. Распухли. Сейчас уже получше, – я махнул забинтованной рукой.

– А я, вот видишь, покруче залетел, – грустно усмехнулся Вася, шевельнув измазанными зеленкой культяпками.

Он сам затронул эту тему.

– Как это тебя?

– Швартовым.

– Лопнул!?

Вася ухмыльнулся:

– При проворачивании механизмов. Я в боцманской команде служу. Ну, мы каждое утро на стенке за швартовыми концами смотрим, когда винты проворачивают. Ну, я швартовый на кнехт набросил, стою рядом, жду. Холодно, с ноги на ногу переминаюсь, – Вася опять грустно усмехнулся. – Тут, Командир на мостике дал в машину команду: винты провернуть!.. Сначала всё тихо было, а потом корабль как рванёт вперёд! Кореш мой сразу назад отскочил, а я замешкался, попытался, дурак, швартовый скинуть. Какой на хрен скинуть! Корабль концами к двум кнехтам был привязан. Кнехт слева от меня сразу вырвало на хрен. Чугунную болванку на полтонны из причала выкорчевало, как цветок из горшка. Сейчас, думаю, мой кнехт рванёт. Швартовый, кулака в два толщиной, натянулся, как струна, но мой кнехт крепчей оказался. Я даже не помню, как он лопнул, слышу только щелчок: чпок! и удар по ногам, как обожгло. Ноги куда-то вбок. Упал, вырубился. Очнулся уже в госпитале…

Я молчал.

– Закурить есть? – спросил Вася, отгоняя муху, пытавшуюся сесть на замазанную зелёнкой рану.

– Да не курю я, – с сожалением сказал я и протянул Васе обратно его фотку.

– А, да. Жаль.

Вася с какой-то непонятной ухмылкой посмотрел на фотку своего корабля.

– Как потом расследование показало, у этих сволочей-машинистов вентиль подачи пара ещё с прошлого дня открыт был вместо «стоп машина» на «малый вперёд». Они его, гады, закрыть до конца забыли. Когда кэп команду дал, пар подали, и он через приоткрытый вентиль прямо на турбину пошёл. Вот корабль и рванул…

Вася аккуратно засунул фотку в карман халата и неторопливо развернул коляску:

25 июля 1986 года, в канун дня ВМФ, ожидался приезд во Владивосток Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва. В преддверье этого знаменательного события город стоял на ушах. Уже месяц побледневшее и осунувшееся флотское начальство бегало с выпученными глазами, выкрикивая осипшими голосами разнообразные распоряжения по подготовке торжественной встречи. Надо было охватить всё. Никто точно не знал, что захочет посетить Генеральный секретарь. Ходили разные слухи. Ну, торжественный парад – это наверняка, какое начальство не любит, удобно расположившись на трибуне, понаблюдать за стройными рядами матросов, чеканящих шаг на солнцепёке. А что ещё? Неожиданно пошёл слух, что высокий гость может удостоить своим посещением Дальзавод. Тот самый завод, где в разномастном ряду ремонтирующихся разнокалиберных судов стоял, прилепившись ржавым бортом к стенке (причалу), наш ракетный крейсер.