Александр Федотов - Макароны по-флотски (сборник)

Двое конвойных-морпехов, ловко управляясь прикладами автоматов, повели трезвеющих на глазах моряков по коридору. Чилим знал: там, в конце коридора, карцер. От других арестантов слышал, что туда лучше не попадать.

– Стой здесь! – скомандовал арестантам старлей.

Угрюмый в заломленном на затылок черном берете морпех отворил железную с крохотным зарешеченным окошком дверь. В этом холодном каменном шкафу карцера и одному не особо было где развернуться, а двоим и подавно.

– Заходи! – скомандовал старлей, подталкивая Костика в спину.

Костик сделал шаг, но вдруг встал, как вкопанный, в дверном проёме.

– Я туда не пойду, – тихо сказал Костик, оборачиваясь, – там хлорка…

– Что ты сказал?! – угрожая, подступил старлей.

– Не пойду, – всё так же тихо, но твёрдо повторил Костик

На полу карцера толстым слоем бугрилась хлорка. Резкий удар старлеевского сапога пришелся аккурат в поясницу. Лёгкий Костик влетел в карцер, больно стукнувшись головой в каменную стену.

– Су-ука! – только и сумел выдохнуть Костик.

– А ты говоришь «не пойду», – усмехнулся старлей. – Ну, а теперь ты, клоун, – офицер ткнул пальцем в широкую грудь Чилима.

– Хрен тебе! – Жека уперся расставленными руками в боковины дверного проёма. – Я вас сам троих туда засуну…

Старлей попытался впихнуть Жеку проверенным на Костике способом, но Чилим оказался в плечах шире дверного проёма. Морпехи повисли у него на руках. Старлей пинал Чилима то правым, то левым сапогом, но Жека расставил руки и ноги и не двигался с места. Трое морпехов, как ни старались, не смогли продвинуть его в карцер ни на сантиметр…

Выстрел грянул у самого уха Чилима оглушительно и неожиданно! Жеку передернуло. С потолка на него сыпалась отколотая пулей штукатурка. Чилим машинально опустил руки и повернул голову. Взбешённый старлей сжимал в правой руке пистолет Макарова и что-то кричал ему в лицо перекошенным бешенством ртом. Оглушенный выстрелом Жека ничего не слышал. Сильнейший удар сапогом в спину вдавил Чилима в камеру. Железная дверь с лязгом захлопнулась. Под ногами, как снег, хрустела хлорка. Белая пыль щипала ноздри и глаза. Чилим глянул наверх. Под потолком виднелось маленькое зарешеченное окошко, из трещины в стекле тянуло зимним холодом.

– Ну, брат, попали мы с тобой. Теперь держись… – сказал Костик, протирая чешущиеся от хлорной пыли глаза.

Не успел он договорить, как дверь в камеру распахнулась и кто-то из морпехов плеснул им в лицо ведро ледяной воды. Моряки даже не успели отвернуться. А железная дверь тут же с грохотом захлопнулась, и лязгнул засов.

– Убью!!! – заорал Чилим и дернулся к двери, но было уже поздно.

– Не шуми. Это чтобы вам там жизнь медом не казалась! – послышался из коридора мстительный голос Полупидора. – Отдыхайте, ребята…

Намокшая хлорка пузырилась под ногами. Камера стала быстро заполняться едкими хлорными испарениями. Глаза резало, с каждым вдохом к горлу подступали колики. Костик и Чилим, не сговариваясь, привстали на цыпочки, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к маленькому тусклому окошку под потолком, к той единственной отдушине, из которой тянуло хоть холодным, но все же чистым воздухом.

Стоять так дальше становилось невыносимо. Плотно зажмурив, заполненные слезами, красные как у кролика, глаза, Чилим стал колотить ногой в дверь камеры – бесполезно. Костик начал задыхаться и кашлять.

– Слушай, – прохрипел Чилим, – давай поднимать друг друга и дышать из окна по очереди. Иначе сдохнем оба… Давай, карабкайся на меня. Ты первый…

Чилим встал, расставил ноги, уперся руками в стену и чуть присел, чтобы Костик мог взобрался ему на спину, а затем встать на плечи. Костик, стоя на цыпочках, на плечах друга, тянулся к окну и жадно глотал струйки свежего воздуха. У Чилима, внизу, из зажмуренных глаз ручьём текли слезы. Он хрипло кашлял и с отвращением через силу вдыхал в себя едкие испарения хлюпающей под ногами хлорной жижи.… Через пять минут Чилим не выдержал и, хлопнув ладонью стоявшего у него на плечах Костика, прохрипел:

– Всё, брат, не могу больше. Твоя очередь…

Костик спрыгнул в хлюпающую хлорную кашу, и подставил здоровяку Чилиму свою тощую спину.

– Потерпи, брат, – извинялся Чилим, карабкаясь на шатающуюся спину Костика.

Костик скрипел, ноги его дрожали, но он держался. Чилим, балансируя на худых плечах друга, приподнялся на цыпочки и жадно, большими глотками втягивал ртом морозный воздух. На промокшую одежду ни один из них внимания не обращал. Когда нечем дышать, тут не до мокрой робы.