Александр Бачило - 33 квадратных метра. Рэкет

А. Бачило

"33 квадратных случая"

Рэкет

Летом семья Звездуновых на даче живет. Потому что овощи свои и воздух тоже свой, не московский. В Москве известно какой воздух, им все дышут, кому не лень, от этого он свежесть теряет.

Папа Звездунов каждый день совершает подвиг — на работу в электричке ездит. Полтора часа в один конец, в толкучке, с ведрами, корзинами, дачниками и руганью. На работе, конечно, тоже не курорт. Одних перекуров штук пятнадцать в день. А тут наши еще в футбол проигрывают! В общем, устает ужасно. Еле-еле хватает сил вечером в холодке с соседом Михаилом Евграфовичем выпивать. Впрочем, иногда и до грядок у папы руки доходят. Когда ноги сами дойти не могут. Но это редко бывает. После рыбалки, разве что, на выходные, да на день рождения пионерской организации. Ну тогда уж сам Бог велел…

Впрочем, мама и бабушка с грядками прекрасно и сами справляются: вскапывают, окучивают, пропалывают — аж пыль столбом! Только вот не растет ничего. Приходится на рынке покупать. Бабушка говорит, что все дело в земле. Истомилась землица, исхудала, надо бы ее конским навозом удобрить. Но папа отвечает, что, имея в семье такого гиппопотама, как их сынулька, странно даже и говорить о чем-либо конском.

Сынульке на даче весело, только скучно. В футбол мама почему-то не разрешает играть, ей свой чахлый горох дороже хорошей спортивной формы родного сына. Зато тут можно играть в войну и прятаться от врагов в высокой траве. Вот ведь, казалось бы, самое полезное растение на даче — высокая трава! Правда ведь? А мама из-за нее с папой ругается, требует скосить. Не поймешь их, этих взрослых!

Как-то раз папа Звездунов приехал с работы позже обычного на два дня и шел с электрички через лес в приподнятом еще в Москве настроении. Неожиданно из кустов на тропинку вышел человек в грязном долгополом плаще, черных кругленьких очках, с тростью в руке. Он загородил папе путь, помотал головой, пощупал воздух и хрипло проблеял:

— Молодой человек! Помогите, чем можете, пожилому инвалиду перейти улицу!

Папа огляделся по сторонам. Место было глухое, уединенное, в таких местах с психами лучше не встречаться. Но Сергей Геннадьевич Звездунов был (и остается!) человеком неробкого десятка. Да к тому же в приподнятом настроении.

— Перегрелся, папаша! — сказал он со смехом. — Где ты видишь улицу?

— Как, а разве это не Тверская? — человек в очках слепо потыкал тростью в разные стороны. — Ну, значит, я заблудился. Проводите меня домой!

Но папа Звездунов был далеко не так прост. Уж больно подозрительно выглядел этот тип с тросточкой.

— А вон, милиционер проводит! — сказал папа, указывая за спину слепого.

Тот так и подпрыгнул, сорвал с носа очки и стремительно обернулся.

— Где милиционер?!

— Ха-ха-ха! — веселился папа. — Прозрел, Паниковский! Быстрей, чем у Федорова в клинике!

"Слепой" перевел дух и укоризненно посмотрел на папу.

— Ффу! Ты, земляк, больше так не шути!

— Нашел земляка! — высокомерно ответил Сергей Геннадьевич. — Таких, как ты, земляков на Чукотке — пол-Магадана!

— А что, скажешь, не земляк? — обиделся "слепой" — Ты же с этой электрички?

— Ну.

— Так и я с этой! Значит, земляки!

Папа снова рассмеялся. Сегодня все вызывало у него радостную улыбку. И тому были причины.

— Ну извини, земляк, — сказал он типу, снова напялившему очки, — не узнал! Богатым будешь!

"Слепой" тоже улыбнулся.

— А как же! Прямо сейчас и буду. У тебя деньги с собой?…

Лицо папы вытянулось. Неприятный холодок пробежал от пяток к сердцу, заглянул во внутренний карман пиджака и вернулся обратно — в пятки.

— К-какие еще деньги?

— А кто на весь вагон хвастался, что ему зарплату повысили? — "Слепой" перехватил трость поудобнее, — Делиться надо, дядя!

Трудно представить, как развивалось бы дальше это интересное знакомство, если бы за спиной типа в черных очках не раздалось вдруг деликатное покашливание:

— Кхм! Кхм!

"Слепой" обернулся. Перед ним на тропинке стоял милиционер. Участковый инспектор лейтенант Мегро проницательно сверлил глазом одновременно и типа в очках, и папу Звездунова. В этом ему помогало врожденное перемежающееся косоглазие.

"Бывает же такое! — подумал папа. — И правда, милиционер!"

— Чем это вы тут делитесь? Без меня… — ревниво спросил Мегро.

Раньше он часто дежурил на рынке и привык, чтобы с ним делились самым сокровенным.

— Радостью, товарищ старший лейтенант! — залебезил прозревший "слепой". — Радостью! Другу зарплату прибавили, вот я и говорю ему, дураку: иди с семьей радостью поделись! Успеешь еще в кабак-то завернуть, ведь правильно?…