Михаил Барановский: Джинса

Даша мечтала завести какой-нибудь роман, чтобы симпатичный молодой человек, чтобы романтика, кафе, театры, выставки и все такое… А потом она бы съехала с квартиры на Кантемировской и стала жить у него дома. Желательно в центре. Однако претендентов было немного, и все какие-то не те…

В этом огромном городе люди знакомились по Интернету. Они все делали с помощью компьютера: оплачивали коммунальные платежи, заказывали продукты, совершали всевозможные покупки, скачивали фильмы, книги и музыку, общались, знакомились и даже занимались сексом… В этом мегаполисе люди старались лишний раз не выходить из дому. Даше поначалу казалось это странным. В своем маленьком городе она любила бывать на рынке — нюхать, щупать, выбирать… Ей нравилось ходить в кино, дожидаться того момента, когда постепенно гас свет в зале, оживал большой экран, и у зрителей начинали блестеть глаза… Даже поход в сберкассу не доставлял ей никаких хлопот.

— Я тут анкету заполнила на сайте знакомств. Посмотришь? — обратилась Даша к Инне, работавшей в агентстве главным бухгалтером.

— Давай.

Инна склонилась над монитором. От нее всегда приятно пахло дорогими духами. Она была старше Даши лет на десять, имела дочь-школьницу и собственное мнение по любому вопросу. Инна в отличие от Даши была не так извилиста фигурой, а даже напротив, отличалась резкими формами, выделялась гранями, а не окружностями. Казалось даже, что можно озанозиться, случайно прикоснувшись к ее сухому телу. Голос и интонации Инны продолжали прямолинейность ее конституции. Взгляд был резким, а речь плоской, без особых витиеватостей. Мир казался Инне устроенным просто, происходящее — объяснимым, а будущее — прогнозируемым. И по этим прогнозам будущее не сулило ей ничего хорошего. В то время как Даша никогда не знала не только того, что можно ожидать от мира, но и в первую очередь — от себя самой.

— Ну что ты пишешь? В графе «имя» что ты пишешь?

— Что? — недоуменно поинтересовалась Даша. — Даша…

— Даша — не подходит.

— Как?

Инна давно работала в рекламном агентстве, и у нее всегда было собственное представление о том, как правильно продавать тот или иной неходовой товар.

— Так. Скучно, безлико, никакой интриги! Надо было писать — Стелла. Или Марго. Что тебе больше нравится?

— Даша… — бесхитростно ответила Даша.

— Ты издеваешься? Я ж тебе русским языком говорю: Даша — не подходит.

— Но меня же так зовут! — Даша не понимала, что вызвало у Инны такой протест.

— Максим Горький на самом деле по паспорту — Алексей Пешков, а Ленин — Ульянов, Сталин — Джугашвили! А Корней Иванович Чуковский — вообще Николай Васильевич Корнейчук! — выпалила на одном дыхании Инна. И приказным тоном рявкнула: — Пиши — Марго!

— Ладно, — смиренно согласилась Даша и написала.

— В графе «рост, вес» надо было написать просто: девяносто — шестьдесят — девяносто.

Даша машинально ощупала себя соответственно:

— Да какие там девяносто — шестьдесят — девяносто… — Но, поймав на себе укоризненный взгляд Инны, тут же согласилась: — Ладно-ладно… Только про Ленина не надо!

Тем временем за стеной шло очередное совещание. Во главе длинного стола сидел Кирилл Кириллович. А у него на носу вот уже лет двадцать сидели одни и те же очки в толстой роговой оправе, чрезвычайно модные в прошлом веке.

Кирилл Кириллович был аккуратен и консервативен. Это касалось не только очков, а вообще взглядов на жизнь. Он был давно и безнадежно женат, никогда не увольнял сотрудников, ездил на старенькой машине, ходил в видавшем виды костюме… Одним словом, боялся всего нового. И вот по какому-то недоразумению, по какой-то изощренной иронии судьбы ему случилось быть директором рекламного агентства и каждый день иметь дело с новыми только что выпущенными на рынок товарами и услугами. Более того, каждый день ему приходилось искать свежие рекламные ходы, новаторские подходы и инновационные решения.

— Коллеги, — Кирилл Кириллович снял очки, два раза жарко и влажно дыхнул на стекла и принялся протирать их внутренней стороной галстука, — мы получили новый заказ на рекламу шампуня для окрашенных и чувствительных волос. Давайте приступим к мозговому штурму.

Директор водрузил очки на прежнее место и в полной тишине обвел резким взглядом присутствующих. Никто из них не подал ни единой реплики. У Кирилла Кирилловича зазвонил мобильный телефон.

— Прошу вас, приступайте, — обратился он к коллегам. Затем, понизив голос, ответил на звонок: — Да, дорогая. Ты не очень вовремя, у меня тут сейчас… мозговой штурм.