Юрий Пульвер - Ельцын в Аду

- Как ты, находясь в пекле, отрицаешь адские муки?!

- Я отрицаю не их, а их телесность. Где Вы видели здесь пытки для плоти? Какие-такие новые страдания терзают меня тут, каких я бы не испытал на земле?

ЕБН прекрасно умел демагогически разглагольствовать на общие отвлеченные темы (скажем, благе народа и прочих абстрактных вещах), но никак не о теологии и философии. Посему он смолчал. Эстафетную палочку этого соревнования в болтологии тут же подхватил Ницше:

- Герр Гитлер, Вы опять противоречите сами себе. Ругаете церковь – а ведь неоднократно посещали храмы...

- «Я иду в церковь не для того, чтобы слушать службу. Я только любуюсь красотой здания. Я бы не хотел, чтобы у потомков сложилось обо мне мнение как о человеке, который в этом вопросе пошел на уступки. Я знаю, что человек с его заблуждениями тысячу раз поступает неверно. Но даже и речи быть не может о том, чтобы поступать неверно вопреки собственным знаниям. Я лично никогда не покорюсь этой лжи. И не потому, что хочу кого-то разозлить, а потому, что считаю это издевательством над Провидением. Я рад, что у меня нет внутренней связи с верующими. Я себя превосходно чувствую в обществе великих исторических героев, к которым сам принадлежу. На том Олимпе, на который я восхожу, восседают блистательные умы всех времен.

21 марта 1933 года мы должны были идти в церковь, но я отказался. В партии меня никогда не интересовало, кто из моего окружения какой веры придерживается. Но я бы хотел, чтобы в радиусе 10 километров от моей могилы не было ни одного попа».

- Не получилось! - возрадовался ЕБН. - Полно церквей на той территории, над которой наши тайно развеяли твой пепел!

- Не перебивайте меня! Пусть мое посмертное желание не осуществилось, я все равно не верю в пользу попов. «Если подобные субъекты сумели бы мне помочь, я бы усомнился в Провидении. Я действую в соответствии с моими убеждениями и мыслями. Я не могу помешать кому-либо молиться; но я не потерплю проклятий с амвона.

Я отказался от их молитв. Если я для чего-то нужен, значит, меня послали сюда высшие силы. Не говоря уже о том, что она ужасно жестока, эта единоспасающая церковь. Мне еще ни разу не доставляло удовольствия мучить других, хотя я знаю, что в этом мире утвердить себя без насилия невозможно.

Время, в которое мы живем, являет нам крах этой веры. Это может продлиться еще 100 или 200 лет. Мне очень жаль, что я увижу это из недосягаемой дали, как Моисей страну обетованную.

Мы врастаем в светоносное, основанное на истинной терпимости мировоззрение... Мы должны лишь предотвратить появление новой, еще большей лжи: еврейско-большевистского мира. Его я должен уничтожить».

- Ни хрена у тебя не вышло! - обрадовался Ельцин: патриотом России, хотя и очень своеобразным, он все-таки был.

- Еще не все потеряно! И здесь, в преисподней, Четвертый рейх воюет с враждебными нам зонами. А если Дьявол победит Бога в битве при Армагеддоне, я истреблю в посмертии всех евреев и большевиков!

- В жопе мускулов не хватит! - захохотал ЕБН, очень довольный, что может уесть бесноватого наци. - Кто же захочет второй раз получить по морде из-за твоих зверских фантазий?!

- Напрасно Вы надеетесь на то, что мой народ, а тем более партия, меня не поддержат снова. «В ходе этой войны миллионы немцев воочию убедились, что такое коммунизм, ибо побывали на его советской родине. При свете облик коммунизма точно так же теряет свою привлекательность, как и женское лицо, на которое, если желаешь им восхититься, можно смотреть только при свечах и после 23 часов – когда взор мужчины уже слегка затуманен».

- Забудем на минутку о большевиках, - попытался прервать полемику Ницше, но фюрер не хотел прерываться:

- Я никогда о них не забуду! Как и о евреях!

- Вот я как раз о них и хотел спросить. Как конкретно Вы с ними намерены поступить в посмертии?

- Я всему адскому населению открою глаза (или что там у нас вместо них осталось) на сугубую вредоносность их мировоззрения! «Это просто несчастье, что Библия была переведена на немецкий язык и все это еврейское шарлатанство и крючкотворство стало доступным народу. До тех пор пока эти премудрости, в частности Ветхий Завет, передавались из поколения в поколение исключительно на церковной латыни, отсутствовала опасность того, что разумные люди, взявшись за изучение Библии, помутятся в уме. Но из-за того, что Библия сделалась всеобщим достоянием, множество людей получили возможность ознакомиться с религиозными идеями, которые – благодаря еще такому характерному свойству немцев, как склонность к размышлению, - способствовали тому, что большинство из них со временем впали в религиозное безумие. Учитывая также, что католические священники восхваляли безумцев как «святых», таких движений, как движение флагеллянтов в Германии в Средние века, избежать было просто невозможно.