Юрий Пульвер - Ельцын в Аду

- Эту родственность обеих политических и идеологических доктрин и Вы, герр Гитлер, и Сталин осознавали. И в то время как политическая необходимость, продиктованная данной исторической ситуацией, заставляла вас обоих в предвоенные и тем более в военные годы воспитывать своих граждан соответственно в антикоммунистическом и антифашистском духе и предавать друг друга пропагандистской анафеме, втайне вы испытывали чувство «профессиональной солидарности диктаторов» и за спиной своих народов, которым не положено знать «лишнее», в узком кругу приближенных лиц признавались в своих неофициальных симпатиях.

Альберт Шпеер в очередной раз вмешался в диалог:

- Вы правы, герр Ницше! «Симпатизируя режиму Сталина, Гитлер считал своим действительным врагом не Советский Союз, а западные демократии».

- Герр Шпеер не совсем точен. СССР я не любил – как и его правительство. Но лично Сталину я очень благодарен: ведь именно его политика в отношении германских социал-демократов привела меня к победе на выборах.

- Не может быть! - ахнул ЕБН.

- Очень даже может быть! Именно Сталин принудил Коммунистический Интернационал организовать конфронтацию между немецкими социал-демократами и коммунистами. Ведь советский вождь рассматривал Коминтерн не как объединение коммунистических партий, а как инструмент своей власти в разных странах. Да вот пусть свидетель – русский шпион сам расскажет!

Из сталинский зоны подал голос коминтерновский разведчик (а заодно известный советский публицист) Эрнст Генри:

- «Слова Сталина были таким же приказом Коминтерну, как его указания Красной Армии и НКВД. Они разделили рабочих друг от друга как бы баррикадой.

Везде, как будто спятив с ума, социал-демократы и коммунисты неистовствовали друг против друга на глазах у фашистов... Отказался Сталин от теории социал-фашизма только в 1935 году, но было уже поздно – Гитлер смеялся и над коммунистами, и над социал-демократами».

Правда, не один Джугашвили помог фашистам прийти к власти в Германии, а почти все советское руководство. Зиновьев, многолетний руководитель Коминтерна, еще в 1929 году писал, что «контрреволюционные вожди германской социал-демократии на деле готовят участие буржуазной Германии в войне против СССР». Лидеров левого крыла немецких эсдеков он называл «ренегатами коммунизма», утверждая, что они приносят гиганский вред германскому и мировому революционному движению, «служа прикрытием для самой контрреволюционной политики». Социал-демократия, по его словам, «все более и более превращается в партию социал-фашизма».

- А как же столько лет нам вдалбливали, будто задолго до 1933 года германские коммунисты призывали немецких трудящихся к единому фронту против фашизма? - все недоумевал Борис Николаевич.

- Так-то оно так, но делалось это в неприемлемой форме: социал-демократам предлагали объединиться с коммунистами через голову их собственных лидеров, - обьяснил Генри. - На состоявшемся в Москве VI конгрессе Коминтерна в 1928 году на первый план была выдвинута задача «борьбы против социал-демократии». Основной доклад делал Бухарин. В Москве с 3 по 19 июля 1929 года заседал X расширенный пленум ИККИ. Там уже говорят о социал-фашизме как о порождении социал-демократов. Бела Кун утверждал: фашизм Муссолини родился из идей социал-демократов. Куусинен заявил: «У фашистов и у социалистов одинаковые цели; разница только в девизах и методах». Мануильский, Лозовский, Молотов, Тельман и другие пели с ними в унисон.

- Чем же объясняется столь неверная стратегия руководителей Коминтерна? - в Ельцине проснулся крупный политик.

Ответил Гитлер, предварительно указав шпионской душеньке сгинуть:

- Прежде всего, конечно, диктатом Сталина, но также и слепотой многих так называемых вождей мирового рабочего движения. Раскол среди германских трудящихся, устроенный Советами и Коминтерном, привел меня к власти! Ведь абсолютного большинства голосов я на выборах ни разу не получил! Вместе социал-демократы и коммунисты в 1930 году имели 13 миллионов 169 тысяч голосов против нацистских 6 миллионов 409 тысяч, то есть вдвое больше! В июле 1932 года – 14 миллионов 242 тысячи против наших 13 миллионов 745 тысяч. А в декабре того же года 13 миллионов 228 тысяч против 11 миллионов 737 тысяч. Иными словами, перевес всегда был на стороне рабочих партий. Если бы они выступили единым фронтом, национал-социалистическое движение очутилось бы на задворках истории.

- По отношению к коммунистам германское социал-демократическое правительство вело себя враждебно: хуже, чем к фашистам! - огрызнулся издалека Сталин. - Даже первомайские демонстрации мирных рабочих расстреливали! Как я мог с этими предателями марксизма сотрудничать?!