Анита Лус - Джентльмены женятся на брюнетках

В конце концов Клод куда-то исчез и через минуту появился, одетый в прекрасный наряд древнего греческого танцора, с босыми ногами и лентой, повязанной вокруг головы, чтобы открыть церемонию возложения праха Лестера в греческую вазу, которая по своей красоте была достойна такого содержимого.

Клод попытался призвать всех к порядку, но к тому времени похороны уже никого не интересовали, так что в конце концов Клоду пришлось сказать с иронией в голосе: «Если вы не возражаете, ребята, то мы продолжим погребальный обряд».

Похоже было, однако, что Клод по-прежнему раздражал их тем, что выставлял себя, так что в конце концов один из гостей, который на глазах становился все более противным, выпил еще и сказал Клоду прямо в лицо: «Меня тошнит от тебя!»

Но от столь явного неуважения все замолчали. А когда Клод наконец обрел дар речи и заговорил, то он сказал: «Что ты хочешь этим сказать? Что тебя тошнит от меня?»

Ну и тогда этот гость еще раз выпил и принялся говорить, что на самом деле он говорил о том, что ему плохо, но просто не так выразился. Ну и все были ошеломлены, кроме Осмера. Потому что оказалось, что этот Осмер весь вечер искал такого случая и вот теперь перешел в наступление и сказал: «Вы правы. Лестер ничего из себя не представлял!»

Прошло несколько минут, прежде чем Клод смог поверить своим собственным ушам. Но когда он наконец обрел дар речи, он открыл рот и сказал: «Я просто возмущен всем этим!» Ну и тогда многие тоже этим возмутились. И все и вправду показалось ужасным.

Ну и тут этот подстрекатель вновь заговорил и спросил ехидно: «Ну а как насчет того случая, когда ты бил его щеткой для волос?»

Тогда Клод заговорил и сказал: «Это была не щетка для волос. Это было зеркало, и оно, к сожалению, разбилось».

«И теперь, — продолжал этот закоперщик, — тебя ждет семь лет неприятностей».

Тут вмешался Осмер и сказал: «Да, а как насчет того раза, когда тебе пришлось закрыться от него, чтобы уберечься от тяжкого телесного повреждения, а он набил соломы под дверь и поджег ее?»

Ну и тут заговорил еще один гость и долил масла в огонь, сказав: «Да, а тот раз, когда он стоял в ресторане Чайлда и называл тебя всякими грязными словами, так что слышно было на весь мир?»

Так что Клоду наконец пришлось признать эти утверждения, и одно неприятное воспоминание следовало за другим до тех пор, пока всем эта тема вконец не надоела. Гостям захотелось взять из квартиры какой-нибудь сувенир, который напоминал бы им о Лестере. И они принялись охотиться за сувенирами. И пока они сновали туда-обратно, Клод споткнулся о банку с прахом Лестера, и это оказалось последней каплей, после которой нервы Клода не выдержали и он закричал: «Проклятие таким бабникам, как вы!» — и, схватив коробку с прахом, высыпал его в кухонную раковину, после чего похороны закончились.

Путешествие Чарли Брина вокруг света оказалось очень познавательным, потому что именно там он расширил свой кругозор и узнал, что такое сакэ и мескаль, а также водка и сливовица. Ну и в конце концов все эти национальные напитки не прошли для него даром, и он оказался в Шанхайском госпитале. И даже в самый разгар белой горячки, когда все другие пациенты видели перед собой всяких экзотических животных, Чарли всегда видел только Дороти. Так что сопровождавший его агент турбюро не мог сообщить матери Чарли ничего утешительного.

Но наконец Чарли со своим сопровождающим прибыл в Сан-Франциско, и миссис Брин срочно выехала в Калифорнию, чтобы встретить его там, надеясь, вопреки всему, что Чарли все-таки поправился. Ну, то есть я хочу сказать, что миссис Брин не столько волновала его белая горячка, сколько его чувства к Дороти. Потому что, несмотря ни на что, она была матерью, со своей материнской любовью, и потому она не могла не переживать, что ее сын может жениться на девушке по своему выбору. Ведь тогда его могут даже не упомянуть в «Светском календаре»!

Так что, когда миссис Брин узнала от курьера всю правду, ее реакция была мгновенной, поскольку Дороти уже вернулась и была свободна. Вот почему в тот вечер миссис Брин засиделась допоздна в своем номере в отеле «Сан-Франциско» и все-таки нашла по телефону мистера Абельса в Нью-Йорке и велела ему сделать что-нибудь, порочащее Дороти, прежде чем Чарли окажется в Нью-Йорке.

И тогда мистер Абельс вызвал другого своего тайного помощника, который был сведущ в грубых нарушениях закона, и поручил это дело ему.