Константин Николаев - Брачный сезон или Эксперименты с женой

Неожиданно для самого себя, подчиняясь какому-то неведомому инстинкту, я впился в Катькины губы. И… остался.

К первому поезду метро меня разбудила Кэт.

– Ты извини за вчерашнее, – виновато сказала она. – Что-то я расслабилась. Устала, наверное.

Вот оно что! Все понятно – деловая женщина. Тут уж приходится выбирать: либо семья, либо карьера. Надо же, а я, старый дурак, поверил было Катьке. Чуть жизнь себе не исковеркал. Забыл золотое правило: выслушай женщину и сделай наоборот. А если женщина к тому же пьяна до изумления?

Я недовольно поднялся с ее кружевной постели и стал брезгливо натягивать носки. Настроение было хуже некуда. А еще домой переть. Люди к загсу собирались: мылись, брились, похмелялись. Тьфу ты, черт!

– Так ты что же, не придешь ко мне на свадьбу? – на всякий случай спросил я.

– Ты извини… – опять принялась оправдываться мадам Колосова. В глаза она мне не смотрела. – Мне на работу надо. Я просто физически не успею. Да и… – Катька махнула слабой рукой.

– Ладно, – зло сказал я, – переживем. – Натянул свои буржуинские брюки и вышел в прихожую.

Катька поплелась следом. Прислонившись к косяку, она наблюдала, как я судорожно напяливаю пальто. Наконец я справился с рукавами, нажал на ручку двери и бросил:

–Я тебе позвоню. Как-нибудь, когда время появится…

Кэт только кивнула. Я начал спускаться по лестнице. На первом этаже я услышал ее голос:

– Сеня! Подожди! – и тотчас взлетел наверх.

Мадам Колосова повернула меня к себе спиной.

– У тебя шарф выбился…

Домой я ввалился вконец обессиленный. Мой «мальчишник» затянулся, и теперь надо было спешить.

В трудные минуты женщины обычно моют голову, тем самым возвращая себе хорошее настроение. А что делают мужчины? Я подошел к зеркалу. Правильно, бреются!

Побрившись, я словно ощутил прилив свежих сил. Совсем другое дело! Я сменил носки, надел новенькие нэпманские штиблеты, нацепил бабочку и двинулся к невесте. Под моими окнами уже гудел заказанный правительственный «ЗИЛ». Как у людей…

На полпути я вспомнил, что подробную Машину инструкцию с правилами поведения жениха в свете народных традиций я оставил у Катьки. Наверное, бумажонка выпала из кармана, когда я доставал платок, чтобы вытереть Кэт слезы. Инструкцию я так и не удосужился прочитать. Что ж, будем действовать по интуиции! Это вполне мужское решение только добавило в мою разжиженную алкоголем кровь хорошую порцию адреналина.

Около метро я купил связку бревнообразных роз в серебряном пакете с сердечками. Шофер вырулил во двор моей невесты. Надо же, как все быстро! «ЗИЛ» врезался в говорливую толпу старух.

– Приехали, – бросил шофер и, прежде чем уткнуться в газету, добавил: – Только давай там побыстрей, женишок. У меня еще шесть вызовов.

Я опасливо вылез из бронированной машины и вклинился в толпу. К автомобилю тотчас подскочили два каких-то типа. Один, щуплый, принялся привязывать к крыше ленточки и флажки, а другой, мордастый, со шрамом на щеке, задумчиво вертел в руках омерзительную беловолосую куклу.

Бабки стояли перед подъездом, как рота штрафного батальона. Тон задавала жирная усатая тетка в малиновом пальто с облезлым меховым воротником. Она преградила мне путь коротенькой рукой, растопырила жирные пальцы и заорала во всю глотку:

– Жа-аних! Жа-аних! Выкуп давай! На согрев души!

Я растерянно заметался среди старушечьих платков и мохеровых береток. Мои страдания заметил шофер. Он опустил окно и спросил:

– В первый раз, что ль?

Понятное дело, что в первый! Он вылез и, открыв багажник, извлек полдюжины бутылок водки.

– После рассчитаемся, – буркнул он и сунул водку в жадные старушечьи руки.

Довольные старухи разбрелись. Путь был свободен. Однако малиновое пальто успело шмыгнуть в подъезд. Я поднялся по лестнице – все было тихо – и осторожно позвонил в дверь. Надеялся, что меня встретит Маша, но в прихожей напоролся на дядьку с обвислыми усами и глупыми козлиными глазами. По диагонали его туловище было стянуто вышитым полотенцем. Я удивленно спросил:

– А где невеста?

– Выкуп! Выкуп! – вместо ответа проорал дядька и затряс усами.

Я отшатнулся. Из кухни высунулась хитрая морда хулигана Еписеева.

Водки у меня не было. Я сунул дядьке первую попавшуюся купюру. Сатир удовлетворенно затряс головой и отступил в сторону. Я облегченно выдохнул, но тут из комнаты высунулась усатая голова малиновой тетки.