Андрей Кивинов - Три дня без любви (сборник)

Или это действительно настоящий массажный кабинет?! Нет, нет, не может быть. Он собственными глазами видел рекламу на неприличном сайте. Где Сандра Брюсовна в откровенном белье и позе. Рядом с этим самым столом, на котором он сейчас лежал!

Из-за стенки послышался блаженный стон скотопромышленника Евпатия Эммануиловича. Фу, все в порядке. Видимо, у Сандры такой метод – разогреть клиента, завести ладошками. Ну, давай, давай, заканчивай с шеей. Время тикает.

Пальчики забегали по сколиозному позвоночнику, словно по клавишам пианино. Очень возбуждает! Да, это стоило сотки баксов. Не самодеятельное подражание немецким фильмам, а оригинальность. Новизна!

Блин! Никакая не новизна! Ведь в первый раз он стал мужчиной тоже на массажном столе! Ну точнее, на обеденном, приспособленном под массажный… Не в кровати, как все хорошо воспитанные люди, а на столе. Да еще на квартире будущего тестя.

И это возмужание до сих пор отдавало болью в пояснице. Поэтому и не забывалось.

Они пришли из кино. Фильм был скучным и длинным, как спагетти, спина изрядно ныла. Лера заметила, что Вадик потирает поясницу.

– Болит?

– Немного.

– Давай помассирую.

Она задрала ему рубашку и, словно мочалкой, ладонью растерла спину.

– Нет, так неудобно. Надо лечь на что-то жесткое. Можно раздвинуть стол в комнате.

Стол был изготовлен еще в социалистической Югославии. Лерка рассказала, что родители по большому блату купили его, когда она ходила в детский садик. Подобные вещи тогда покупали на всю оставшуюся жизнь, поэтому, когда прошел срок эксплуатации, его все равно не выбросили. По прошествии стольких лет стол сохранил свои прочностные характеристики – выдержал вес молодого тела, а чуть позже сразу двух. Нынче на территории бывшей социалистической республики вряд ли производят такие столы. И какой смысл было затевать войну?

Лера обработала спину, а потом, словно в шутку, поцеловала Вадика в шею. Но этого хватило для заводки, все-таки просмотренный только что фильм был про любовь, да еще и с откровенными сценами. Правда, в отличие от героев картины, у них все случилось гораздо быстрее. Потому что стол, даже югославский, не приспособлен для подобных целей. И в инструкции по эксплуатации не написано, что заниматься любовью на нем не рекомендуется – можно повредить полировку. Да и вообще скользко. В результате не успевшее начаться грехопадение закончилось обычным падением. Первым пола коснулся счастливый Вадик. Больной спиной. Подставить руки не успел, ибо заняты они были другим. Более приятным. Лерка повредила только коленку. Не хило так повредила. С внутренним кровоизлиянием. Когда она прикладывала к ней пакет со льдом, а Вадик с трудом натягивал носок, со службы вернулся тесть. Разогрел борщ и пришел с тарелкой в комнату смотреть любимый сериал «Пехота». Уселся за стол, на котором десять минут назад случился небезопасный секс и молодые люди практически стали взрослыми. Если б Иван Сергеевич про это узнал, мог бы поднять рюмку. Или застрелить обоих из наградного ствола. Он, как боевой офицер, прошедший «горячие точки», отличался патологической непредсказуемостью.

– Так не больно? – Сандра Брюсовна ущипнула Вадика за позвонок.

– Красота, – простонал он, предчувствуя приближающуюся измену.

Руки опускались все ниже и ниже. Да, да… Сейчас начнется. Как она умеет! Надо на чай оставить.

Он уже находился в том сумрачном состоянии, когда рассудок глушится похотью, как рыба динамитом. Когда угрызения совести тонут в нахлынувших волнах животной страсти и мечтаешь только об одном – чтобы не свело спину.

О! Она волшебница! Волшебница изумрудного массажа. А он Храбрый Лев.

Он почувствовал возле затылка ее возбужденное дыхание. «Winter fresh»! Сейчас она поцелует его, и прелюдия закончится. Начнется симфония.

Три, два, один…

…Пуск!

…Стол под Вадиком подпрыгнул так, словно под ним была заложена противопехотная мина. Прыжок сопровождался звуком, похожим на выстрел полуденной пушки со стен Петропавловки. А еще спустя секунду дверь комнаты номер «1» распахнулась под ударом тяжелого берца, не обутого в бахилу.

– Всем лежать, суки! Руки за голову!!!

Вадик и так лежал, а Сандра Брюсовна, едва услышав слово «всем», тут же рухнула на пол, прикрыв затылок руками. Но, видимо, недостаточно быстро, или ворвавшийся страдал острой близорукостью.