Олег Солод - Партизаны. Судный день.

— Вот ведь делают нынче обувь, — пожаловался он, потоптав сапогом о грунт.

— Пойдем, что ли? — спросил непонятливый Сергеич.

— Сейчас, — Виктор посмотрел на Алену, придумывая очередной предлог для того, чтобы задержаться. — Хозяйка, а водички у вас можно попросить?

— Пить, что ли, хотите?

— Еще как. Путь-то неблизкий.

— Тут до Терентия рукой подать, — удивился Сергеич.

Доктор с досадой поморщился.

— Обожди, Сергеич. Так как насчет водички? — спросил он Алену.

Та пожала плечами.

— Чего ж не подать.

Когда девушка скрылась в доме, плотник спросил:

— Вроде не жарко сегодня. Чего тебя разморило?

Виктор повернулся к нему.

— Сергеич, я не пойму, ты не въезжаешь или издеваешься?

Плотник посмотрел на Виктора. Наконец, до него дошло.

— Тьфу ты. С вами, молодежь, не соскучишься.

— Да ладно тебе. Тоже мне — старик.

— Старик — не старик, а сначала дело — потом баловство. К тому же, ты вроде женатый, — добавил Сергеич с явной ноткой осуждения в голосе.

— И что такого? Я просто так, без задней мысли. Почему не пообщаться с красивой девушкой?

— Ну-ну. Николай вон так общается, что аж с лица спал.

— Я бы попросил не обобщать! — вспыхнул доктор.

Из дома появилась Алена с кружкой воды в руках. Подойдя к забору, она протянула ее Виктору.

— Спасибо, — поблагодарил тот, принимаясь пить нарочито медленно. — А я тут у вас временную клинику решил открыть. У Терентия. Так что, если есть необходимость, буду рад помочь.

— Нам без надобности, — неожиданно резко ответила Алена. — Напились, что ли? — она выхватила кружку с остатками воды у Виктора из рук и ушла в дом.

— Чего это она? — удивился доктор.

На этот раз Сергеич проявил куда большую догадливость.

— Сам думай. Она ж у них вроде ведьмы. На пару с бабкой.

— И что?

— А ведьма в деревне, что в городе профессор. Ты у ней всю клиентуру отобьешь.

— Ах, черт, — спохватился доктор. — Я как-то не подумал.

— То-то и оно. Идем… — поторопил плотник. — А то я тут Никаноровне обещал ворота поправить, — пояснил он с ноткой некоторого смущения в голосе.

— Никаноровне? — прищурился Виктор. — Ай да Сергеич. А то — старик, не старик.

— Поговори у меня… — сердито бросил плотник, отводя глаза.

Знай доктор, как проводит сейчас время его законная жена Маргарита, и чувство некоторой неловкости, испытываемое им всякий раз при виде Алены, исчезло бы без следа. Виктор, скорее всего, и думать бы про Алену забыл. Но доктор, то ли к счастью, то ли на горе себе, ничего не знал и знать не мог.

Именно по этой причине Маргарита чувствовала себя на вершине счастья. Единственным человеком, с которым она могла поделиться своими сокровенными мыслями, была подруга Юля. Днем Юля обычно работала, но от телефонных звонков Маргариты это ее не спасало.

— Юлька? Привет! Слушай, я вчера наконец встретилась с Хреновым.

— С каким Хреновым? — не поняла подруга.

— Что значит — с каким? Я же тебе рассказывала. Помнишь, ко мне мальчик приходил, разносил листовки про кандидатов в депутаты.

— Ах, вот ты о ком. Ты с ним познакомилась, что ли?

— Вот именно! Это такой мужик! Короче, Юлька, им стоит заняться по-настоящему.

— Ритка, ты совсем сумасшедшая, — попыталась урезонить подругу Юля. — Не забывай, у тебя есть Левинсон.

— Вот именно, что есть. Левинсон никуда не денется. Он — мой запасной аэродром. Но, Юлька, так хочется высокого полета!

— Смотри, не залети, — предупредила Юля, но любопытство уже разбирало девушку. — И как ты его нашла, этого Хренова?

— Как нашла? Очень просто. У него же встречи с избирателями. Примарафетилась и пошла… В общем, слушай, я тебе сейчас расскажу…

Помещение для встреч с избирателями оказалось обычной жилконторой. На входе бабушка-дежурная, сидя на стуле, вязала носок.

— Скажите, встреча с кандидатом в депутаты состоится здесь? — на всякий случай уточнила Рита.

— Здесь, здесь, — кивнула дежурная. — Вы в зал проходите — там они.

В зале, куда вошла Рита, ключом била политическая жизнь. Из-за установленной на сцене трибуны держал речь кандидат Хренов. Рядом с ним, за столом, лениво оглядывая помещение, сидел массивный охранник. Впрочем, особой бдительности не требовалось — депутату Хренову внимали ровно три избирателя. Точнее, избирательницы. Две старушки на первом ряду, судя по их виду, действительно слушали, о чем идет речь. Третья — в середине зала — мирно дремала.

— Как я уже говорил, — вдохновенно вещал Хренов, несмотря на мизерность аудитории, — основной приоритет моей избирательной программы — защита интересов тех слоев граждан, которые против своей воли оказались отброшенными на обочину жизни бурными ветрами нахлынувших на страну перемен. Прежде всего я имею в виду бюджетников и, конечно же, пенсионеров. То есть вас.