Михаил Жванецкий - Южное лето (Читать на Севере)

Я от нового хорошего не жду.

Но все ждут…

Пусть появляется.

Мы исчезнем.

Культурный слой должен расти телами и текстами.

От нас останутся весёлые размышления, мобильные телефоны, теракты и Интернет.

Немало.

Нам досталось телевидение, авиация, памперсы и Голливуд.

Тоже неплохо.

Предыдущим – паровозы, телефоны, «Титаник» и Толстой.

Очень неплохо.

Слою от слоя не отставать!

Примите и прощайте.

Прощайте и примите.

Без шума и суеты.

Без речей и завещаний.

Летайте.

Включайте.

Читайте.

Пользуйтесь.

Теперь это ваше.

На Привозе мальчик семи-восьми лет на трёхколёсном велосипеде.

Сзади у велосипеда большая корзина.

Папа малыша закупает продукты по списку и складывает в корзину.

– Ну что, поехали? – спрашивает ребёнок.

– Поехали за картошкой, – отвечает отец.

Я завидую ему и сыну его.

– Алло! Зина дома?

– Нет. Что ей передать?

– То, что вы слышали.

Раньше, когда говорил:

– Я пошёл…

Спрашивали:

– Куда?

Сейчас, когда говоришь:

– Я пошёл…

Тебе говорят:

– Ну, иди!

Лето 2010-го – воздух тридцать четыре градуса, вода тридцать.

Люди стоят по пояс в воде и беседуют.

Низ комфортен.

Проведёшь рукой – вода.

Присел – встал.

Присел – как бы весь в воде.

Воду видишь, но не чувствуешь.

Встал.

Присел.

На берег ни в коем случае – там мучаются сотни три.

Тысячи стоят и сидят в воде.

Едят.

Одна голова с другой выясняет отношения.

Кто-то ест.

Головы, как арбузы на воде.

– Вы проглотите осу: у вас круассан. Она его тоже любит.

Присели, встали…

– Она ждёт, мерзавка. Вы можете ждать на лету?

– Нет.

– Они жалят во рту. Язык неимоверно опухает. Вот вы сейчас очень медленно и доброжелательно выходите и выводите за собой осу.

Там положите на крышку урны круассан – главное, не мешайте ей. Сами поедите дома.

– А что, сегодня не идут троллейбусы?

– Нет.

– Так вот же прошёл один.

– Так что ж вы спрашиваете?

– А вон тот парень говорит, что не идут…

– Значит, не идут.

– А этот почему прошёл?

– Чёрт его знает… Нездешний…

– Как? У него же провода!

– Вы бы видели, кто их вешает. Куда им надо – туда и вешают.

– А этот куда поехал?

– Куда им надо.

– А вы чего стоите?

– С вами разговариваю.

– А мне зачем с вами разговаривать?

– Но вы же разговариваете!

– Так я же по делу.

– Так я же это понял.

– Так мы что, закончили?

– Если вы хотите, можем продолжать.

– Нет…

– Ну, так идите. У вас же нет времени.

– Нет…

– Надо говорить: «Нет, у меня времени нет!»

– Два раза «нет»?

– Некоторые по пять раз говорят. Очень убедительно. О! Вот ещё один троллейбус. Садитесь!

– Он без номеров.

– Они все сейчас без номеров.

– Куда он пойдёт?

– Внутри там спросите. Но они не скажут…

– Спасибо. Я сяду.

Водитель: «Троллейбус дальше не пойдёт!»…

– Всё! Высаживайтесь.

…«Следующая: улица Пушкинская…»

– Садитесь!

В Одессу – это на Родину, к своим.

Сейчас многие на Родину к чужим приезжают и стараются жить.

1970 год.

В ресторане «Прибой» прямолинейно играл оркестр, танцевали две официантки, им пела певица. Тревожное время. В Одессе холера.

Она подумала, что я не обрадовался, встретив её. Мы выросли в одном дворе, хоть в разное время. Но я действительно не обрадовался, встретив её в этом месте. Берлин. Улица Унтер-ден-Линден. Она в колготках, с сигаретой, под фонарём. Да, узнал я её. И выглядела она замечательно. И я был рад, но не обрадовался. Она бросилась ко мне на шею: «Дядя Миша!»

Чудесная девочка, и видеть её удовольствие. Я спросил:

– Леночка, ты всегда здесь в это время?

– Всегда, дядь Миша.

– Я тогда завтра или послезавтра подойду… Я, может быть, как-то это время тебе оплачу, и мы сядем в этом кафе и поговорим.

– Дядя Миша! Для Вас всё бесплатно. Всё!

– Леночка, Леночка, Леночка… А помнишь, как я к твоей маме приходил?..

– Конечно, дядь Миша. Она так обрадуется. Я ей позвоню в Одессу. Я бы сейчас позвонила. Но самое рабочее время, и я номер арендую на ночь… Но для Вас, дядь Миша… Я же у Вас на коленях сидела… Ну поверьте – я буду счастлива… Бесплатно. Поверьте, для меня это будет такое счастье как-то отплатить Вам за Ваше отношение к маме…

– Леночка, Леночка, Леночка…