Irag Pezechk-zod - Дядюшка Наполеон (пер. Н.Кондырева, А.Михалев)

Шамсали-мирза взял дядюшку за локоть:

– Не связывайтесь, ага… Пусть вся эта комедия кончится, а уж тогда мы разберемся…

Сыщик, снова приближавшийся к Асадолла-мирзе, резко остановился и, не оборачиваясь, в который уже раз напомнил присутствующим о страшной ситуации, в которую они попали:

– Убийство… сокрытие трупа… оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей… препятствия, намеренно чинимые в ходе расследования… нанесение телесных повреждений должностному лицу… и, наконец, применение угроз по отношению к служителю закона!

Асадолла-мирза замахал руками, пытаясь вступиться за Шамсали-мирзу:

– Моменто, моменто! Извините, господин инспектор. Брат немного нервничает…

Сыщик немедленно набросился на него:

– Прекрасно! Зато вы не нервничаете, а потому расскажите о тайне, связанной с Сан-Франциско. Быстро, немедленно, срочно! Мое шестое чувство подсказывает мне, что ключ к разгадке всей этой запутанной криминальной истории именно в Сан-Франциско. Отвечайте!

– Вы совершенно правы. Но позвольте, я объясню вам на ухо.

– Молчать! На ухо запрещено!

Асадолла-мирза, с трудом сдерживая смех, почесал затылок и сказал:

– Да, но как бы мне вам растолковать… Сан-Франциско – это такой город… Очень большой город…

– Молчать! Приберегите ваши уроки географии для кого-нибудь другого! Я сам знаю, что Сан-Франциско – большой город, расположенный в Европе… Ну а дальше-то что? Отвечайте!

– Моменто! Нам не столь уж важно, в Европе или в Америке находится Сан-Франциско, но главное, что это – порт… И поскольку корабль Дустали-хана не мог благополучно швартоваться в этом порту… Дело в том, что корабль был в аварийной ситуации, а от порта тоже остались одни развалины…

Воплии Азиз ос-Салтане прервали рассказ Асадолла-мирзы:

– Заткнись! Князь голозадый! Так тебя сейчас двину, что собственными зубами подавишься! – И она разразилась неправдоподобно горестными рыданиями.

Сыщик подошел к ней:

– Ханум, я понимаю вашу скорбь, но прошу, потерпите еще немного. Убийца от меня не скроется!

– Воздай вам господь за вашу доброту, господин инспектор, но… я… я… уж совсем духом упала. Я твердо знаю, что убийца моего несчастного мужа – этот самый князь Он с давних пор, еще когда виды на меня имел, мужа моего терпеть не мог.

Асадолла-мирза так и подпрыгнул:

– Моменто! Вот уж действительно моменто! Это вы о ком говорите, ханум? Я имел на вас виды?!

– Известное дело… А ну посмотри мне в глаза своими бесстыжими буркалами и скажи – разве ты за мной не ухлестывал?!

– Господи спаси! Да чтоб мне тем самым кухонным ножом оба глаза выкололи!

– Я сейчас в рожу твою наглую плюну! Разве еще когда мой покойный первый муж жив был, ты на меня не поглядывал? А когда бедняга уже при смерти лежал, разве не ты меня в коридоре поцеловал?

– Да я бы скорее самовар раскаленный поцеловал, чем тебя!

Азиз ос-Салтане бросилась на Асадолла-мирзу, но сыщик и дядюшка Наполеон встали между ними. Поднялся невообразимый гвалт, кричали все, но пронзительный голос Азиз ос-Салтане был громче всех:

– Господин сыщик!… Он, он убил моего мужа!… Я знаю, сведения у меня есть верные! Это он, князь голозадый, мужа моего порешил! С виду про него и не подумаешь, а он – убийца! Убийца! Зверь!… Я даже знаю, куда тело моего мужа закопали!

Крик Теймур-хана заставил всех вздрогнуть.

– Молчать! – Вплотную подойдя к Азиз ос-Салтане, сыщик тихо произнес: – Ханум, эта минута может стать критической!… Вы сказали, что знаете, куда убийца спрятал труп вашего мужа?

– Да, да! Знаю!

– Почему же вы до сих пор мне об этом ничего не говорили?

– Потому что сначала арестуйте убийцу!… Чтобы он от вас не убежал!

– Молчать!… Где труп? Быстро, немедленно, срочно, точно!

– В саду его закопали!

Дядюшка Наполеон взревел:

– Ханум, постыдились бы! Что за чепуху вы несете?!

– А вы… молчать! Пойдемте в сад!

Сыщик проворно ощупал карманы Асадолла-мирзы, выясняя, не прячет ли тот оружие, и заявил:

– Вы арестованы! Без моего разрешения не имеете права делать ни шага! Молчать!

Вслед за Азиз ос-Салтане мы все отправились в сад к огромному кусту шиповника необыкновенной красоты, который дядюшка Наполеон любил больше всего и, наверное, больше всех на свете.

Приглядевшись, я различил за ветвями самшита прятавшегося там отца. С дьявольской усмешкой он наблюдал за развитием подготовленных им событий. Но я в тот момент держал за руку Лейли, и все остальное потеряло для меня важность. Азиз ос-Салтане топнула ногой оземь и заявила: