Игорь Ушаков - Ветхий Завет с улыбкой

Опять же интересное совпадение: Давид означает «избранный». Опять родители мальчика знали, что ли о том, что он станет избранным?

А от Саула, естественно, отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа. Слуги Сауловы посоветовали хозяину, что когда придет на того злой дух от Бога, то чтобы он слушал кого-нибудь хорошо играющего на гуслях, что будет успокаивать ему душу. И один из слуг его сказал, что видел он у Иессея Вифлеемлянина сына, умеющего играть на гуслях, а к тому же человека храброго, разумного в речах и видного собою.

Послал Саул вестников к Иессею и сказал, чтобы тот послал к нему сына твоего, играющего на гуслях. Естественно — иначе не было бы всей Божьей интриги — этим сыном оказался Давид. Привели Давида к Саулу, и служил он пред ним, и настолько понравился он Саулу, что тот сделал его своим оруженосцем.

И на самом деле, когда злой дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, и отраднее становилось Саулу.

И опять неугомонные Филистимляне собрали войска свои для войны и собрались в Сокхофе, что в Иудее, и расположились станом между Сокхофом и Азеком в Ефес-Даммиме. А Саул и Израильтяне собрались и расположились станом в долине дуба и приготовились к войне против Филистимлян.

Стали Филистимляне на горе с одной стороны, и Израильтяне на горе с другой стороны, а между ними была долина. Выступил из стана Филистимского единоборец из Гефа по имени Голиаф. Ростом он был шести локтей и одной пяди, то есть по нашим меркам около двух метров и шестидесяти сантиметров. (Иначе говоря, был он выше самого высокого человека из ныне живущих в мире, рост которого всего 253 сантиметра…)

На голове великана был медный шлем, одет он был в медную кольчугу весом пять тысяч сиклей, то есть ни много, ни мало, а сорок килограммов. А железное копье его весило шестьсот сиклей.

Встал он и заорал громовым голосом полкам Израильским, говоря им:

— Охренели, что ли, рабы Сауловы, что вышли воевать с нами? Жаль мне войска вашего! Уж лучше выберите меж собой одного, пусть сойдет ко мне, и сразимся мы. Коли он убьет меня, то мы будем вашими рабами. Если же я одолею его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам. Дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем, что зря кровь-то проливать.

Услышали Саул и все Израильтяне эти слова Филистимлянина, и очень испугались и ужаснулись. И ждали в нерешительности.

А Филистимлянин выступал утром и вечером и выставлял себя сорок дней этаким Шварценеггером, поигрывая бицепсами.

В это время сказал Иессей Давиду, сыну своему:

— Возьми для братьев своих ефу сушеных зерен и десять хлебов и отнеси поскорее к ним в стан. И еще десять сыров отнеси тысяченачальнику, под которым они ходят. Небось уж оголодали в своем противостоянии с врагом.

Саул и все Израильтяне готовились к сражению с Филистимлянами, ибо никто не отваживался сразиться с Голиафом один на один. А тут Давид рано утром пришел к обозу, когда войско выведено было в строй и, заглушая страх перед врагом бодрыми криками, готовилось к сражению. Давид оставил свою ношу обозному сторожу и побежал в ряды спросить братьев своих о здоровье. И вот когда он разговаривал с ними, Голиаф в последний раз бросал вызов смельчаку из Израильтян, и Давид услышал этот вызов.

И спросил Давид людей Израиля:

— Что сделают тому, кто убьет этого Филистимлянина и снимет поношение с Израиля? Ведь кто такой необрезанный Филистимлянин, что так поносит воинство Бога живаго?

Услышал Елиав, старший брат Давида, речи его и сказал:

— Зачем ты сюда пришел? А на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое. Это ты просто пришел посмотреть на сражение.

Никто не верил, что этот пацан говорит что-то всерьез. Дошел слух и до Саула, и тот призвал Давида. Давид сказал Саулу:

— Пусть никто не падает духом из-за этого Голиафа. Дай мне сразиться с ним!

— Ты что, сдурел? Он же тебя соплей перешибет! Ты еще юноша, а он воин от юности своей.

— Раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и отнимал их добычу из пасти. А если кто бросался на меня, то я брал его за космы и умерщвлял его — льва ли, медведя ли. И не боись, Саул, с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что он так поносит воинство Бога живаго. Дай мне пойти и поразить его, чтобы снять поношение с Израиля. Ибо кто этот необрезанный?