Игорь Ушаков - Ветхий Завет с улыбкой

— Не бери в голову, Моисей… Возьми ту палку, что я дал тебе. Уж коли море ей расщепил, как чурбан топором, то уж воды-то достать — как два пальца об песок! Поди стукни по скале Рефидим, что на Хориве — и тут же вода брызнет.

Так и сделал Моисей: и взаправду вышло! Но тут другая напасть — напали на Моисеевых евреев другие евреи — колена Амалика, сына Елифаза, первенца Исавова. Испокон веков земли здешние принадлежали амаликянам, которые мирно пасли скот свой, но спуску не давали тем, кто посягал на их земли.

Господь же по каким-то своим высшим причинам предпочитал одних евреев другим. И на этот раз помог он одолеть амаликян Иисусу Навину, назначенному Первым Маршалом над всем воинством Моисеевым. Иисуса Навина на самом-то деле звали Осия, а это Моисей дал ему кликуху «Йехошуа».

Сам Верховный Главнокомандующий — то бишь Моисей — восседал на холме, а по правую руку от него сидел его Начальник Главного Политуправления — Аарон. Стоило Моисею поднять руку — Иисус Навин одолевал амаликян, стоило опустить — амаликяне колошматили Иисусовых воинов. Заметив это Аарон стал двумя руками поддерживать руки Моисеевы, чтобы он их от усталости не опускал. Именно это и обеспечило победу моисеевцам.

На третий месяц добрались сыны Израилевы до пустыни Синайской и встали табором вокруг горы. И тут Господь решил показать народу избранному силу свою. Сказал он Моисею (как всегда, с глазу на глаз): предупреди семя Израилево, что через три дня будет митинг, на котором услышат они глас мой. Но чтоб никто не пытался увидеть меня!

И вот все евреи причесались, помылись и даже одежду почистили. Собрались. Тут гора Синай аж запылала ярки пламенем, дым повалил, как из плохо сложенной печи и раздался звук трубный, который все возрастал и возрастал.

И тут голос Божий призвал Моисея на гору. Моисей послушно попёр в гору, но вскорости спустился и сказал народу, что Господь призывает еще и брата его Аарона на рандеву, а народные массы просит во время совещания в верхах сохранять спокойствие и порядок.

И сказал Господь Моисею с Аароном следующее:

— Я вас вывел из Земли Египетской, из дома рабства, а посему — никакой многопартийности: я — един! Но не произносите имя мое всуе, ибо девальвируете его и вам же будет хуже: выйдет народ из послушания.

Теперь далее: чтобы народ совсем не извести — положите всем в субботу обязательный выходной. Коли кто ослушается — накажу! Отдыхать надо тоже по приказу свыше. Поняли?

А теперь выслушайте правила внутреннего распорядка и морально-этический кодекс шагателей в Землю Обетованную.

Перво-наперво внуши всем: и в труде, и в бою чти отца и мать свою.

Ну, ясное дело, не убий, не прелюбодействуй и не укр а ди. Сами понимаете, иначе все в бардак превратите.

И чтоб напраслины никто не сообщал о соседе своем: только правду и одну только правду. Но правду можно и даже нужно доносить, иначе как знать будете, кто лоялен, а кто нет.

Господь был детален до суетливости: перечислил даже какую цену платить за убиенного гражданина, а какую за раба; как штрафовать хозяина вола, коли тот кого забодает или затопчет; как поступать с ворами в зависимости от размера кражи; как наказывать виновников пожара; как расплачиваться за долги; как наказывать за насилие над девицами; как надо чтить своего супервайзора; как вести себя по отношению к людям нетрадиционной сексуальной ориентации…

Словом весь уголовный кодекс был прописан со всем тщанием.

Спустился Моисей к народу и доложил все, о чем его нравоучал Вездесущий. А тут Господь опять сказал Моисею (да так, что никто больше и не услышал):

— Поднимись-ка ко мне на гору. Но даже без Аарона. Прихвати с собой только Иисуса. Дело есть.

И поднялся Моисей, и ждал неделю в приемной у Господа, покудова ему не разрешено было показаться пред очи Всевышнего. А Иисус остался ожидать, пока не кончат совещаться начальники. И пробыл Моисей на горе сорок дней и сорок ночей с Господом. Перед уходом тот сказал ему:

— Возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его — Надава и Авиуда, Елеазара и Ифамара, чтобы были они священниками и служили бы мне, Господу.

Господь-Бог сказал «Надо», Моисей ответил «Есть», как положено.

И еще сказал Господь, что любит он, как шашлычок пахнет. Ему, бестелесному, потреблять то шашлык не к чему — ни рта, ни пищевода, ни прочих необходимых атрибутов пищеварения, — а вот фимиамом он понаслаждается. Однако ж Господь был знатным кулинаром: все рецепты приготовления в деталях донес до еврейского народа. С той поры и начали священники Израилевы шашлычки да люля-кебабы жарить. Не подумайте плохо: вовсе не для себя, а чтобы ноздрям Господа приятственное сделать.