Сергей Романов - Байки под хмельком

Компьютер любезно сообщил, что в мишкиной крови содержится 0,5 промиле алкоголя, что уже не позволяет ему подниматься на высоту больше десяти метров, управлять машиной, вертолетом и самолетом, метко стрелять из ружья и пистолета, пользоваться мощными электронагревательными приборами…

Довольный Мишка хлопнул в ладоши и, поднявшись из удобного кресла, зашагал на кухню. В холодильнике томилась бутылка «Столичной». Радость удачи он не привык оставлять на потом, а значит успех нужно было закрепить. Два восьмидесятиграммовые стопаря легко проскочили внутрь, и, жуя соленую волнушку, Мишка снова занял место за компьютерным столом.

Раскрыв словарь экстремальных ситуаций, в которые может попасть человек, он просканировал все до одной и занес в раздел «Возможные трагедии от злоупотребления алкоголем». После чего дернул ещё два стопаря водочки и запил пивом. Воображение разыгралось, и Мишка уже не успевал за ходом своих мыслей. Теперь он закладывал ситуации, которых не было в справочнике: ссора с тещей, последствия разговора на повышенных тонах с начальником, беседа с участковым и автоинспектором…

К росту, весу пиву он прибавил ещё триста граммов водки. Компьютер посоветовал никуда не отлучаться из дома, вызвать врача нарколога и принять первую медицинскую помощь — пять капель нашатырного спирта, разбавленных на полстакана воды. Описание «возможных последствий» заняли несколько страниц.

Он хлопнул ещё пару рюмашек и решил начать работу над новым разделом «Советы непьющим».

С полчаса Мишка тупо глядел на монитор, но так и не смог заложить в базу данных ни одного умного совета. Что может посоветовать пьющий не пьющему? Во время застолий держать в руке бокал с чистой или подкрашенной водой, чтобы ввести в заблуждение честную компанию и тем самым освободиться от неприятных вопросов и настойчивых уговоров? По мнению Мишки такой саботаж пах кощунством.

Тогда он вылил из бутылки остатки водки — рюмка заполнилась на четверть. «Черт побери! — подумал он, — Разве можно работать в такой обстановке! Ни допинга, ни подкачки…» Он с гневом выключил компьютер и поднялся. Настенные ходики отбили два часа дня.

Мишка пошарил в карманах, но кроме двух металлических рублей не нашел ни одной стоящей купюры. Теперь голова работала ясно и четко. Можно было бы съездить в общество трезвости и выклянчить у председателя часть причитающегося ему гонорара. Но этот вариант отпадал — трезвенники размещались в другом конце города. На это ушло бы не менее двух часов, а Мишку ещё ждала работа. Гораздо быстрее можно домчаться до тещи, занять денег и забрать жену, которая что-нибудь, да присоветовала бы для раздела о непьющих.

Мишка быстро сбежал по лестнице, на ходу тщательно пережевывая мускатный орех, запрыгнул в свою вишневую «девятку». Машина резко рванулась с места. По дороге он думал о своей новой программе, которая принесет народу огромную пользу, поможет выработать у пьющих людей новые привычки и в, конце концов, освободиться от зависимости алкоголя. Он сотворит такую программу, какой ещё не писал ни один программист.

Он крепко держал руль, искусно лавируя между потоками автомобилей. И нисколько не жалел, что проверять данные приходится на себе…

1997 г.

Иван Геннадьевич, начальник отдела крупного главка, на середине жизни впервые попал в больницу. Да нет, как раз со здоровьем в целом все было в порядке. Просто произошел несчастный случай. С кем не бывает?

Конечно, направили его не в обыкновенную больницу, палаты которых обычно бывают забиты под завязку и порой на одной кровати лежат по два человека, а в ведомственную. Про которые в народе говорят — «блатные».

В палате он лежал в одиночестве, но скуки никакой не чувствовал. Захватывающие детективы, импортный телевизор на тумбочке, городской телефон под рукой, по утрам свежие газеты. По несколько раз в день к нему заглядывали симпатичные медицинские сестренки и справлялись о самочувствии. Очень симпатичные. И если бы не несчастный случай, то Иван Геннадьевич не упустил бы случая приударить за какой-нибудь из них. Но вот как раз сестры, в которых он теперь олицетворял весь женский пол, больше всего раздражали Ивана Геннадьевича, и больной пациент поскорее пытался отделаться от их присутствия.

Утро начальника отдела главка начиналось с перевязок и прессы. С трудом передвигая ногами, он возвращался из процедурного кабинета и принимался за газеты. «Труд», «Известия», не отказывал себе в удовольствии заглянуть и в «Медицинскую газету». Как раз в последней и попалась ему на глаза зловещая заметка.