Том Шарп - Уилт Непредсказуемый

– Все увидел? – продолжил Флинт. – Так вот, ребята высадятся на крыше и первым достанут тебя. В дохлом виде. А эту сучку Шауц будем брать живьем.

– Может, лучше наоборот?

Но инспектор уже повесил трубку. Уилт прошел через кухню и отвязал дверь ванной комнаты.

– Можете выходить, – объявил он. – Ваши друзья внизу, похоже, добились своего. Они ждут вас.

Из ванной ответа не последовало. Уилт подергал дверь и обнаружил, что она заперта.

– Ну послушайте же! Вы должны выйти. Я серьезно говорю. Там внизу мою жену и детей держат геноссе Баггиш и Чинанда. Полиция собирается уступить их требованиям.

В ванной по-прежнему было тихо. Гудрун Шауц явно не собиралась уступать требованиям Уилта. Уилт прижал ухо к двери и прислушался. Похоже, эта стерва ухитрилась сбежать или, того хуже, отправить себя на тот свет.

– Вы там? – глупо спросил он. Ответом был чуть слышный всхлип.

– Вас никто и пальцем не тронет! Сидеть там абсолютно бессмысленно…

Дверную ручку с той стороны подперли стулом.

– Черт! – прорычал Уилт, и уже спокойнее продолжил. – Прислушайтесь к голосу разума. Если вы не выйдете и не отправитесь вниз, здесь начнется черт знает что и кто-нибудь обязательно пострадает. Поверьте мне.

Но Гудрун Шауц уже наслушалась от Уилта достаточно всякого бреда, чтоб поверить на этот раз. Она тихонько бормотала по-немецки.

– Ну и что вы этим добьетесь? Уилт понял: с новым методом деморализации он слишком переборщил. Тогда он пошел в большую комнату и позвонил Флинту.

– У нас трудности, – сказал он, прежде чем Флинт перебил его.

– Трудности у тебя, Уилт. Не впутывай нас.

– Как раз трудности у нас у всех, – настаивал тот. – Она заперлась в ванной и, похоже, выходить не собирается.

– Все равно твои трудности, – сказал Флинт, – ты ее туда загнал, ты и выгоняй.

– Не вешайте трубку! Вы можете уговорить этих головорезов…

– Нет! – отрезал Флинт, и разговор окончился.

Уилт тяжело вздохнул и вернулся к ванной комнате. Звуки, доносившиеся оттуда, свидетельствовали, что Гудрун Шауц не стала более сговорчивой. Стараясь говорить как можно убедительней, Уилт убеждал ее, что внизу никаких израильтян нету, пока снова не зазвонил телефон. Уилт снял трубку.

– Меня одно интересует, – сказал Флинт, – эти Сакко и Ванцетти внизу уже получили свою Шауц или нет? Остальное меня не волнует и…

– Я открою дверь мансарды. Я встану так, что будет хорошо видно, что у меня нет оружия. Пусть приходят и забирают ее. Будьте добры передать мое послание своим громилам.

Флинт с минуту молча обдумывал предложение и потом пообещал перезвонить.

– И на том спасибо, – сказал Уилт. Затем он отодвинул от двери кровать, улегся и стал слушать, как бьется сердце. Казалось, оно готово вырваться из груди.

Двумя этажами ниже Баггиш и Чинанда тоже не находили себе места. Появление Евы далеко не успокоило девчонок, а напротив, послужило поводом для возмутительных вопросов.

– Мама, а почему у тебя такой складочный животик? – спросила Саманта, употребляя словечки, которые просто бесили Баггиша. – Откуда они взялись?

– У-у-у, это было давно" еще до вашего рождения, – спокойно ответила Ева, которая уже и так перешла Рубикон благопристойности, заявившись сюда в голом виде. – Тогда мамин животик был еще больше, а вы находились внутри него.

Террористы содрогнулись. Находиться в компании этих гнусных девчонок становилось невыносимо. Как раз не хватает только интимных подробностей их дородового существования в недрах этой чудо-бабищи.

– А что мы в тебе делали? – спросила Пенелопа.

– Росли, моя милая.

– А что мы кушали?

– Ну, вы не совсем кушали…

– Как же можно расти, если не кушаешь? Ты всегда говоришь Джозефине, что она не вырастет большой и сильной, если не будет есть овсянку.

– Терпеть не могу овсянку! – сказала Джозефина. – Там изюм без косточков.

– Я знаю, что мы кушали! Кровь! – смачно прошипела Саманта.

У миссис Де Фракас с большого похмелья голова просто раскалывалась. Она приоткрыла красный, как у кролика, глаз.

– И совсем не удивительно, – пробормотала старушка, – вы самые настоящие кровососы, то есть кровососки. И кто эту жуткую пытку назвал няньченьем детей? Дурак какой-нибудь…

– Но у нас тогда не было зубов, – продолжала Саманта.

– Нет, дорогая. Вас соединяли с мамой специальные шнуры, которые называются пуповиной. И все, что мамочка кушала, проходило к вам через эти шнуры.

– Через шнур ничего проходить не может. Шнур – это веревка, – сказала Джозефина.