Том Шарп - Уилт Непредсказуемый

– Да уж больше чем хотелось бы, – он кивнул своим парням, чтобы те подтвердили.

– Кто-то из них все время стрелял через крышу, только черепица разлеталась.

– Видно, патронов у них предостаточно. Стреляют почем зря.

– Хорошо. Теперь главное – эвакуировать население этой улицы. Не обязательно всем поголовно участвовать в осаде.

– Похоже, все уже и так участвуют, – заметил майор. Со стороны дома No 9 долетел приглушенный треск: Уилт произвел второй эксперимент с автоматом.

– И какого хрена надо стрелять в доме?!

– Наверное, за заложников взялись, – мрачно предположил Мистерсон.

– Вряд ли, старина. Разве что те пытались сбежать. Кстати, не помню, сказал я или нет, вместе с девчонками в дом зашла еще и какая-то бабуля.

– Ах еще и бабуля?! – схватился за голову Мистерсон.

Вошел шофер и сообщил, что на связь вышел инспектор Флинт и спрашивает, можно ли ему покинуть банк, так как пора уже закрывать и все сотрудники… Срывая злость, Мистерсон сказал шоферу то, что надо передать Флинту. Майор воспользовался моментом и улизнул.

Немного спустя небольшая группа беженцев с Веллингтон-роуд стала выбираться окольными путями из опасного района, куда подтягивались дополнительные силы армии и полиции. Мимо прогрохотал бронетранспортер с майором, гордо восседающим на башне.

– Штаб и узел связи в седьмом доме! – крикнул он. – Мои связисты провели вам прямую линию!

И прежде чем Мистерсон придумал, куда его послать, майор укатил.

– Вечно эти вояки лезут не в свое дело, – проворчал он и приказал доставить на узел связи несколько микрофонов направленного действия, четыре магнитофона и графический анализатор речи.

Тем временем на Фаррингтон-авеню перекрыли движение и выставили пикеты. В полицейском участке был устроен небольшой пресс-центр.

– Публика желает получить свою долю кровавых новостей, – сказал Мистерсон своим ребятам. – Смотрите, чтоб за оцепление не пролезли телевизионщики. Честно говоря, я бы с удовольствием заткнул пасть и прессе, и телевидению. Ведь эти паразиты в доме только и мечтают, как бы попасть на экран.

Сказав это, он направился к дому No 7 вести переговоры с террористами.

Ева возвращалась от Мэвис Моттрэм в дурi ном настроении. Симпозиум по нетрадиционной таиландской живописи сорвался; художник, он же лектор, был арестован за контрабанду наркотиков таиландскими властями. В результате Ева битых два часа просидела на дискуссии «Альтернативное деторождение». Поскольку она сама родила в течение сорока минут четверых пухленьких младенцев, то имела все основания предполагать, что разбирается в этом вопросе несколько лучше самого лектора. Вдобавок ее возмутила группа ревностных сторонников абортов, которая, воспользовавшись случаем, попробовала изложить свои взгляды. Ева же была ярой противницей этого дела. После лекции Ева и Мэвис зашли в кафе.

– Это противоестественно! – заявила Ева, с той непосредственностью, которая бесила ее знакомых. – Не хотят люди ребенка, нечего его делать.

– Правильно, дорогуша, – ответила Мэвис, – только все это не так-то просто.

– Проще простого. Родила нежеланного peбенка, пусть его воспитывают люди, которые не в состоянии родить собственного. Таких, между прочим, тысячи.

– А если залетела девочка-подросток?

– Подросткам незачем заниматься сексом. Я же не занималась.

Мэвис задумчиво посмотрела на Еву.

– Да, но ты у нас исключение. У нынешнего поколения потребностей больше, не в пример нам. И физически они развиваются быстрее.

– Может быть. Зато Генри говорит, в умственном развитии они отстают.

– Твой Генри все знает, – съязвила Мэвис, но Еву это не задело.

– Было б у них хоть немного мозгов, вели б себя предусмотрительней.

– Ты же сама всегда говорила: принимать противозачаточные таблетки – противоестественно.

– Правильно! Я хочу сказать: нечего девчонкам позволять парням заходить слишком далеко. Вот выйдут замуж, тогда пожалуйста, сколько влезет.

– Надо же! Не ожидала от тебя такого услышать, дорогуша. Вот ты у нас замужем, и что? Вечно жалуешься на своего Генри: то он устал, то ему не до этого.

Тут Ева указала Мэвис на ее Патрика, а та не упустила возможность поведать о всех последних прегрешениях своего муженька в сфере семьи и брака.

– Можно подумать, свет клином сошелся на этом Патрике, – ворчала Ева по дороге домой. – И кто бы что ни говорил, все равно аборты – самое настоящее безобразие!