Михаил Крюков - Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

– Мне Юрка Бабанский рассказывал, в Москве уже… Тимофеич, ты сам-то давно был у них?

– Сейчас очень редко, Володя… В Имане редко бываю…

– Понимаю, Тимофеич… Мы с тобой обязательно к ним сходим… Вместе сходим, Тимофеич, а пока давай за Колю и за всех них…

– Давай…

Легенда гласит, что командующий не пожалел керосина и своего служебного времени, чтобы ещё раз слетать на «Ласточку» уже без свиты, а только с «Лёшей и старшиной.

Легенда гласит, что командующий пробыл на заставе целый день, просто вспоминая свою юность и отдыхая от суеты мирской…

И также печально, как и двадцать с лишним лет назад, шептались о чем-то убогие приморские берёзки и тополя, шелестел камыш на болотинах и чеках, острая осока падала и вновь вставала под порывами гуляющего по Уссури ветра…

Вполне возможно, что так и было, и мне хочется верить в это…

Участник событий на острове Даманский в марте 1969 года, кавалер ордена Красной Звезды, старший прапорщик Малинин Осип Тимофеевич уволился в запас Вооружённых Сил в декабре 1993 года.

Умер от сердечной недостаточности в марте 1999 года.

Похоронен рядом с братской могилой пограничников, отстоявших ценой своей жизни маленький клочок Советской Земли.

Это был довольно странный субъект. Практически неописуемый. Но все же я попробую…

Был он, конечно, гомо сапиенсом. Но вот только гомо-то точно – гомо, а вот сапиенс под сомнением. Яркий представитель той модификации породы человеческой, что называют «себе на уме». Причём «себе» настолько, что наличие «на уме» вселяло некоторые сомнения. Родом он был из неспешно живущей Карелии, и вдобавок впитал в себя весь знойный темперамент братского финского народа. Но это всё только на первый взгляд – те, кто его знал поподробней, были совсем другого мнения. Что поделать, истина, как всегда, на поверхности не лежала… Но наблюдать за ним было всегда очень завлекательно.

Он мог, к примеру, взять в руки журнал «Молодой коммунист», прочесть какую-нибудь статью, причём с самым серьёзным видом, что уже наводило на размышления – все остальные обитатели заставы сей фолиант читали исключительно урывками и сидя на корточках в дощатом строении специфического назначения. Так вот, прочтёт, бывало, и не один раз, и все – после этого начиналось. Пару дней он ходил, никого и ничего не замечая, при всем этом на внешние раздражители типа сработки [187] Сработка (жарг.) – срабатывание охранной сигнализации на границе. или плановой войны на стрельбище он реагировал совершенно адекватно. Просто молчал и задумчиво смотрел сквозь тебя… В заслоне это даже хорошо, а вот в повседневной жизни не очень. Застава – мирок замкнутый и столь молчаливый диссидент там смотрелся не очень гармонично.

Но зато через пару дней он находил ещё раз ту самую статью и ещё раз её перечитывал. Потом со всей пролетарской ненавистью хлопал журналом по столу и громко произносил: «А-а-а-а… Фуйня все это!» И снова на какое-то время возвращался в нашу реальность…

До первой возможности слинять из неё…

А находил он эти возможности где угодно. От осмотра новой покрышки на заставской УАЗке до разблюдовки продуктов в меню местной харчевни, висевшем там при входе. Начальник, конечно, искоса поглядывал на мыслителя, но молчал. Придраться было не к чему – службу этот Спиноза тащил как и все остальные-прочие, и даже был лучшим снайпером на заставе, а что до задумчивости… А и хрен с ней! Люди разные бывают…

К тому же парень был деревенским, а это был очень дефицитный товар – большинство бойцов в нашем отряде в те времена обычно призывались из больших городов Москва-Питер-Горький, и с какого боку подойти к корове, представление имели весьма приблизительное. Некоторые даже и не догадывались, что молоко добывают из коровы, а не производят на специальном заводе. А этот ценный кадр даже точно знал, из какого именно места в корове молоко вытекает. Поэтому его к этим самым коровам да свиньям и определили, на подхоз. [188] Подхоз – подсобное хозяйство. Там и излишняя мыслительная деятельность в глаза не бросалась, и животинка себя нормально чувствовала…

Ну и конечно, кликуху ему придумали – куда ж без кликухи в плотном мужском коллективе? Подхозняк. От смеси фамилии и основного рода деятельности. Вот так он и жил-служил. Даже по итогам проверок жменьку знаков заработал. Но прославился Подхозняк совсем не этим.