Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Нэ ссы, сэржант, – сказал смуглый узкоглазый водитель, сплёвывая на землю слюну, вязкую и зелёную от насвая. – Всо будит нормално, да?

Обращение к сержанту и дембелю авиаполка в таком тоне от водилы ОБАТО было настолько смелым, что Митрич заподозрил неладное.

– Ты что, урод?! – спросил он. – Пьяный, что ли?!

Водила поспешно захлопнул дверцу.

«Накурились, уррроды обатошные! – подумал Митрич. – Спиртом не тащит, а глаза красные».

– Эй, сэржант, цепляйте бистрее! – крикнул из кабины второй ОБАТОшник, старший машины. – А то дежюрный по парку хватится! Будишь ручками тащить, да?

– «Да? – передразнил сержант. – П..зда! Понял, военный?! Жди!»

Тем не менее, «тащить ручками» никому не хотелось, и бойцы сноровисто прицепили водило к буксирному крюку, а сержант К. лично проверил его замок. Чего-то не хватало. Затем Митрич почесал затылок, и рефлекс сработал «на ура» – сержант достал из кармана технички большой шплинт и надёжно зашплинтовал замок.

– На посадку! – крикнул он. – Быстренько!

Запрыгнув в кузов последним, сержант закрепил изнутри брезент выхода и постучал по кабине.

– Поехали!..

Шаман боролся с хореем. Хорей внезапно проявил свою вполне свободную, но ехидно недобрую волю, всеми силами вытаскивая Шамана из самолёта.

Сначала Шаман привычно поставил шест в грузовой кабине, взял веник и начал подметать пол. Через несколько минут хорей упал прямо на спину капитана, чувствительно ударив того по спине. От неожиданности Шаман прыгнул вперёд и опрокинул ведро с водой, приготовленной для уборки. Вода подло выплеснулась на уже сметённую кучку мусора и смыла её, разнося по всему полу.

Шаман резко обернулся, пнул хорей и произнёс несколько эмоциональных универсальных выражений на меж-языке, прыгая на левой ноге – дальним концом хорей упирался в борт, и пинок потому вышел крайне болезненным.

Петров осторожно положил хорей вдоль борта и вымыл грузовую кабину, опустив рампу. Спускаясь по рампе с ведром грязной воды в руке, он наступил на невесть как откатившийся от борта хорей. В попытке удержать равновесие Шаман продемонстрировал чудеса человеческой ловкости, сделавшие бы честь любому цирку. Капитан Петров остался на ногах лишь потому, что метнул ведро через открытую рампу на стоянку. В принципе, кроме сумки с документами, ничего не пострадало.

Зилок ощутимо набирал скорость.

– Хорошо идём! – крикнул Мирон. – Шестьдесят минимум!

Сержант привстал, чтобы постучать по кабине, но тут задок машины ощутимо занесло, и сержант схватился за кого-то, чтобы не упасть. Он попробовал приподняться снова, но задок швырнуло в другую сторону.

Снова влево.

Снова вправо.

Снова влево, только сильнее.

Снова вправо, ещё сильнее!

Митрич распахнул брезент входа, выглянул наружу и – увидел.

«Гусак» мотало на жёсткой сцепке. Амплитуда рыскания увеличивалась прямо на глазах. Инвалиды-подшипники верещали на последнем издыхании.

– Стой!!! Стой, твою мать! Остановите его!!!

Кто-то со всей дури врезал по кабине сапогом, и ЗиЛ резко затормозил.

Но секундой раньше многострадальное водило оторвалось в том месте, где оно было приварено к передней оси «гусака».

Шаман, закончив уборку, обходил борт снаружи. Прощённый хорей привычно лежал на плечах. И вдруг…

В этом месте показания очевидцев сходятся полностью: когда сержант и первые бойцы выпрыгнули из остановившегося зилка, они увидели.

Стоянку Первой Эскадры.

«Семнашку» с открытой рампой.

Трёхсоткилограммового «гусака», размытой жёлтой стрелой сходящего с рулёжки на стоянку прямо на «Семнашку».

Шамана, с размаху втыкающего в землю хорей.

– Тохтоо!!! – зарычал Шаман, заслоняя собой «Семнашку».

И здесь показания очевидцев сходятся полностью.

Остановился «гусак». Остановился внезапно, как схваченный за шкирку кот, уже готовый прыгнуть на обеденный стол.

Заглох ЗиЛ. (Никогда больше уже не удавалось завести его от стартера. Меняли стартер. Меняли аккумулятор и катушку зажигания. Бесполезно).

Остановились часы у Митрича (как оказалось, у них просто сразу закончился завод. Сержант К. снова завёл их вечером, и они пошли).

Шаман, тяжело опираясь на хорей, прокосолапил к «гусаку» под аккомпанемент бессмысленно терзаемого стартера пытающегося удрать ЗиЛа.

– Байыаннай сулууспалаах! – вздохнул он. – Глаза вам на жопу натяну, военные!

Как оказалось позже, «гусак», сходя с рулёжки, попал как раз между лампами освещения, которые стояли у самой земли. Аккуратно разъединив штепсель-вилку между соседними лампами, «гусак» зарылся в землю всеми заклинившими колёсами и застрял в сурочьих норах.