Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

Во-первых, обнаружилось, что, уезжая с севера позже меня, моя дражайшая половина совсем забыла об обещании перебрать хотя бы свои и сына вещи, и оставила всё так, как будто мы и уезжать-то никуда не собирались. Ею же проявленная инициатива по сбору тары для вещей тоже осталась нереализованной по природной женской забывчивости. А посему досталась мне по приезду квартира в идеальном состоянии, без малейшего намёка на скорый и окончательный отъезд, а ещё и с кучей нестиранного белья в придачу. Во-вторых, обнаружилось, что даже предполагаемый объем шмотья оказался настолько ниже реального, что мне пришлось на несколько первых дней превратиться в попрошайку, слоняясь по гарнизонным магазинам и лавкам в поисках коробок и коробочек для упаковки вещей. И к вечеру каждого дня оказывалось, что этих самых коробочек снова не хватает, и надо опять выдвигаться на их поиски. Затем я перевоплотился в старьёвщика, сортируя одежду и тряпье. Эти трусики и маечку в мусор, а эту юбочку и брючки на эвакуацию. А в-третьих, в-третьих-то такое перемещение собственных материальных ценностей мне было впервой. Хотя, все бывает в жизни в первый раз…

Так дни текли. С утра с высунутым языком и фуражкой набекрень бегом в финчасть, чтобы выслушать привычное «Денег сегодня не будет», после обеда укладка и перекладка тряпочек, тарелочек, люстр и прочего по коробкам. А в вечернее время, благо за окном стоял солнечный полярный день, наша увольняющаяся в запас вольница хаотично перемещалась по посёлку из одной квартиры в другую, поглощая в немеряных количествах горячительные напитки и закусывая их уже не нужными семейными запасами консервов. Правда, день ото дня пирушки становились всё скромнее и скромнее по причине истощения кошельков. А выходное денежное пособие оставалось ещё далёкой и далёкой перспективой.

Контейнеры я предусмотрительно заказал заранее, чуть ли не в первый день по приезду из отпуска, пока деньги были, да и очередь на них немалая выстроилась. Пятитонного контейнера мне не досталось. Пришлось брать два трёхтонных. И вот, когда до дня погрузки осталось неделя, я вдруг задумался о том, как, собственно, я буду их загружать со своего четвёртого этажа. К этому времени я упаковал все ненужные тряпки, оставив только самое необходимое, продал стенку, шкафы, тахту сына, кухонные стулья и прочие неновые ненужности. Свернул и обмотал корабельным пластикатом ковры, разобрал и обшил диван и кресла, ну и попросту говоря, спал на разобранной и подготовленной к перевозке мебели в квартире с окнами, завешанными разовыми простынями со штампом «ВМФ», и еду готовил на одной сковородке, с которой и ел.

К моему счастью, мой друг, капитан-лейтенант Андрюха Никитос, высоченный мужчина из астраханских греков, оставил мне ключ от своей квартиры в соседнем доме. После опустошения своей квартиры я, согласно договорённости, должен был до отъезда обитать в его жилище, а уезжая, оставить ключи соседям.

Дня за два до погрузки я очень сильно озаботился проблемой погрузки контейнера. Июнь месяц. Экипаж в отпуске. Офицеры и мичмана, оставшиеся в базе прикомандированными на другие корабли, мотались неизвестно где, матросов в казарме экипажа сидело три с половиной человека, да и то калеки. Была надежда на таких же увольняемых в запас офицеров, но большая часть из них, видя, что денег в ближайшее время не предвидится, а лето – оно идёт, умотали на Большую землю на неделю-другую погреться. Так и вышло, что рассчитывать мне приходилось только на 4-х человек: начхима Пасевича, штурмана Харика, старпома Машкова, ждущего документы на классы, и своего управленца Бузичкина. За день до знаменательного события я зашёл в казарму и на всякий случай оставил у дневального объявление, что завтра буду грузить контейнер в 15.00, и если кто, прошу прийти и помочь. Хотя в казарме и не было практически никого, но наши туда периодически забегали, так что надежда на то, что кто-то прочитает и проникнется моей проблемой, была. В тот же день вечером я получил деньги. Практически все, за исключением компенсации за продовольственные. Вечером я немного попраздновал это событие в финчасти, и когда, возвращаясь домой, подошёл к своему дому, меня посетила немного сумасшедшая, а скорее пьяненькая идея. Зайдя домой, я взял бумагу, и написал пять одинаковых объявлений, по числу подъездов дома, такого содержания: «Народ! Я уволился в запас. Помогите завтра, 19 июня, в 15.00 загрузить контейнеры. Мой экипаж в отпуске. Буду очень благодарен. Я живу в нашем доме, квартира 60. Паша». Потом вышел и развесил эту прокламацию по подъездам. Потом погостил у начхима дома, жена которого самоотверженно прибыла на Север увольняться вместе с мужем, и по причине этого начхим был одним из немногих увольняемых, кому были доступны радости домашней пищи. Домой я вернулся около двух ночи в состоянии среднего подпития и без каких-либо отягощающих голову мыслей.