Владимир Чекмарев: Африка в огне

Звездой его коллекции был коричневый берет Родезийского Скаута, взятый им в честном бою. В берете и камуфляже Таракан чрезвычайно походил на ОАСовца с карикатуры КУКРЫНИКСов. Так вот, капитана Таракана послали на переговоры, потому что он был полиглотом и гениально стрелял по-македонски. Старшина Тарасюк 'розумів і розмовляв тільки рідною мовою' и еще немного по-москальски, но торговаться как он не умел никто во всем Управлении. "Удивительно изворотливая личность, хорошо, что хоть комсомолец", – так говорил о нем наш замполит. Так что, старшина тоже был при деле. База Окорока поражала воображение: этакий форт из бетона, ощетинившийся торчащими из бойниц и машикулей, всевозможными стволами, от Эрликонов до ДШК и раритетных MG-131. Перед открытыми воротами стоял хорошо поездивший М-113, как ни странно с ДШК на верхней турели и эмблемой легиона на броне. Сам Окорок оказался бодрым бородатым крепышом зуавом, с блестящим загорелым черепом и со всеми целыми конечностями вопреки прозвищу. Через два часа торговли, вскакивания с места и попыток уйти, не заключив сделку, консенсус наступил. Три грузовика вместе с грузом перешли в собственность старого Легионера, мы получили три трейлера, старых, но на ходу, и автоцистерну с соляркой. Тягачи были еще те, а об их возрасте говорило то, что на одном из них мы с изумлением увидели полустертую эмблему Африканского корпуса Роммеля. Одно слово – Африка…

А анабазис наш тем временем продолжался. Так как с горючкой и транспортом все было нормально, мы загнали танки на трейлеры и выбрали длинную дорогу. В километре от форта Жозефа мы должны были остановиться, чтобы дождаться нашего главного диверсанта капитана Сандро, но он догнал нас еще на марше на позаимствованном у легионеров мотоцикле. Судя по его довольной роже, рации у Жозефа больше не было. Уж ежели мы были вынуждены соблюдать радиомолчание, так чем же этот Шеф-капрал саперов был хуже нас?

Красноватая земля слева и начинающиеся заросли справа уносились назад, и колонна постепенно набирала скорость. БРДМ мелькали впереди, стараясь не уходить из зоны прямой видимости, и, как оказалось, правильно делали. За поворотом, поперек трассы стояли два бронированных грузовика, ощетинившиеся пулеметами, перед ними праздно ошивался десяток фигур в бурском камуфляже и поголовно с М-16. Но, как говорил наш инструктор по огневой, если бронированная машина не танк, то КПВТ на броню наплевать. Наши БРДМки были не просто так, а "Вторые", и вооружение соответствующее. Так что, не успели наши трейлеры развернуться в положение, удобное для ведения из танков огня, как мощно замолотившие КПВТ смели свинцовой вьюгой нежданное препятствие. До цели было меньше ста метров, так что из людей не ушел никто, ну, а грузовики горели, и в них радостно взрывались боеприпасы.

Таракан в сердцах промял ударом кулака крыло у тягача. Ну, как же, без него случилась перестрелка, а таких вещей капитан не терпел, да еще и пленных нет.

Мы не стали задерживаться: ведь на выстрелы могли появиться ненужные гости, и, прибавив ходу, пошли курсом на Казомбо. И когда до Замбези уже оставалось всего ничего, мы нарвались на преграду посерьезнее. Три М-47 и два Центуриона непонятной принадлежности прочно перекрыли дорогу. Разведка обнаружила их издалека, и мы смогли сгрузить танки с трейлеров, обратный процесс не представлялся возможным, да и, как выяснилось позже, не пригодился. Выскочив из зеленки, три наших машины первым залпом подбили двух сорокседьмых, но у противника оказался грамотный командир и, моментально просчитав, что на дальних дистанциях его танкам ловить нечего, попер на сближение, которое оказалось отвлекающим маневром. Пока шла танковая дуэль, и мы подожгли для разнообразия пару Центурионов, из зарослей фукнули базуки и две пятьдесятпятки перешли в разряд невосполнимых потерь: живых экипажей после таких попаданий не остается. Мы не могли рисковать грузом, и поэтому зачистка окружающей местности подзатянулась часа на два, но одного пленного мы взяли. Это был бельгиец-наемник, ветеран колониальных войн и он не сразу, но рассказал, кому мы были обязаны такой теплой встречей. Разговорить вражину помог капитан Тараканов одним из своих методов.

Кстати о его методах… Какое-то время назад и немного в других местах небольшая мангруппа под его командованием напоролась на заглохший 'ровер', в котором ехал Родезийский полковник с адъютантом и водилой. Адъютант схватился за автомат и… безвременно усоп, водила-кафр сбежал, а полковник дисциплинированно поднял руки. Вида он был самого Киплинговского, этакий джентльмен, несущий бремя белого человека. Он назвал свое имя, звание и личный номер и отказался давать какую-либо иную информацию. Звали его почему то Ян Флеминг и это настроило нас на некоторый юмористический лад.

Читать дальше